— Я к завтрашнему вечеру там буду, думаю — вам раньше не успеть.

С пристани — уже в одиночестве — на торг отправился. Коли людей на землю отправил, значит — теперь надо и о жилье для них побеспокоиться. Деревни я видел свои, поселить там двадцать человек просто некуда, а ведь я собираюсь еще холопов привезти. Не жить же им в голом поле — помрут или разбегутся. Не заметишь за делами, как осень заявится с дождями, а потом — и зима с морозами.

На торгу нашел артели косопузых — так плотников рязанских называли за их привычку топоры за поясом носить, отчего одна сторона пояса вниз сползала.

Когда я сказал, что мне много — двадцать, а то и более, изб ставить надо, артельщики опешили поперва, потом спросили вкрадчиво — а как платить будешь?

— А сколько за избу просите?

— С твоим материалом — по рублю за избу.

— Так лес рядом, надо будет деревья рубить, от сучков чистить и возить.

— Так это сколько людей надо! И подводы еще…

— Ищите и нанимайте сами. Накидываю на каждые три дома еще по рублю.

— Годится. Где строить надобно?

— Недалеко от Коломны владения мои — по Оке. Пусть кто-нибудь со мной на коне поедет, да узнает дорогу, и место я покажу. А остальные пока на подводах едут к Коломне. Там и встретимся.

— Так, барин, коня-то у нас нету.

— Я дам, решайте быстрее.

Артельные пошушукались меж собой, затем вперед вышел молодой парень:

— Я поеду.

— Ну так пойдем.

На постоялом дворе я расплатился с хозяином, пообещав вскоре вернуться. Плотника-рязанца усадил на коня Федора. Держался он на коне, как мешок с овсом — едва не падал, но ехать можно было, слава богу — недалеко.

В обед следующего дня мы были уже на месте.

— Дорогу запомнил ли?

— Кажись.

— Да как же ты товарищей своих сюда приведешь, коли «кажись»?

— Запомнил, — уже тверже сказал парень.

— Пойдем, я тебя с управляющим познакомлю. Он главным тут будет, покажет — где лес рубить и избы ставить.

Я нашел Андрея, познакомил его с плотником. Обсудили, где избы ставить, чем и как вновь прибывших кормить.

Я отдал Андрею деньги на плотников и подался на луг. А вдали на Оке уже знакомая ладья видна, причалившая через час.

Ладья ткнулась носом в берег. Матросы сбросили сходни, и невольники начали осторожно спускаться на землю, растерянно озираясь. Волны ударяли в борт ладьи, она покачивалась. Одна из девушек, неловко ступив на трап, начала терять равновесие, вскрикнула от испуга, и, если бы не вовремя подскочивший Федька, искупалась бы в воде. Хозяин неодобрительно хмурился: пока деньги за невольников не заплачены — это его товар. А я подумал: «Надо бы причал ближе к селу соорудить».

Хозяин всех пересчитал сам.

— Боярин, оба десятка на месте. Деньги где?

Я отсчитал деньги. Хозяин судна попробовал серебро на зуб, удовлетворенно кивнул и ссыпал деньги в калиту.

— Федор, веди женщин в деревню, к Андрею.

Я и сам уже собирался сесть на коня, как хозяин ладьи дернул меня за рукав:

— Барин, я вижу ты товаром не очень-то доволен?

— Мне мужчины нужны, работники.

— Ты в Кафу за ними собирался?

— Да, а что?

— Зачем в Кафу идти? Далеко, много времени потеряем.

— Ты знаешь другое место? Где?

— То мои дела. Обещаешь по пяти рублей за голову дать?

— Так я товар не видел. Вдруг убогих да старых привезешь?

— Скажи, сколь надо?

— Десятка три-четыре, а то и полсотни возьму.

— Я не смогу столько привезти за один раз. Больше двадцати — двадцати пяти в трюм не помещается.

— Ну, так делай две ходки.

— Не обманешь? Ты кто здесь?