Хозяин Амура - Хван Дмитрий Иванович (2011)

Славковы, взяв по чашке горячего сбитня, направились к небольшой сцене, где десяток музыкантов наигрывали весёлые мелодии, не давая людям замёрзнуть. Даже Прокопий, похлопывая варежками по бокам, не преминул малость подвигаться. Так, за праздной кутерьмой прошло некоторое время, и вскоре перед народом появился князь ангарский, в сопровождении княгини и младшего сына. Старший же, Станислав, в это время был в Железногорске, на стажировке. Под восторженные выкрики посадских Вячеслав вышел на центр помоста. Приветствуя граждан, он жестами успокоил их и начал говорить уж в полной тишине. Люди ловили каждое слово – переселенцы его искренне любили. Соколов не планировал растягивать речь надолго – всё же не май месяц, да и детвора долго не станет спокойно стоять. Так что утомлять публику Вячеслав не стал, сведя своё выступление к тезисам – так, он призывал молодёжь настойчиво овладевать знаниями и оттачивать имеющиеся у них умения с помощью учителей, которые всегда готовы помочь в любом вопросе. Кроме того, Соколов предложил и не забывать о грамоте старшее поколение, похвалив тех, кто записался на вечерние курсы. Вдруг Дарья, подойдя к князю, указала тому на мальчонку, стоявшего спереди и что-то быстро проговорила Вячеславу на ухо. Князь кивнул и подал мальчугану руку и тот ловко вскарабкался наверх, сияя от восторга.

– Я несказанно рад, что у нас появляются такие молодцы! Помню, этот малыш недавно захотел летать. Может быть, его мечта сбудется, и Вячеслав Прокопьевич Славков когда-нибудь станет славным лётчиком. Посмотрим. А пока у Славковых все дети, выучившись грамоте, стали нужными для нашей державы людьми…

– Ты смотри, мальца отчует! – пронеслось в толпе. – Яко боярина!

– … Это же можно сказать и про многих других – и Стрельцовы, и Онуфриевы, и Михайловы. Самое важное сегодня – быть грамотным, уметь применять знания в жизни и не смущаться, не робеть! Так что я призываю всех учиться, учиться и ещё раз учиться!

Люди зашумели, послышались одобрительные выкрики. Дав им некоторое время обсудить услышанное, Соколов снова призвал к тишине и торжественным голосом объявил:

– Я знаю, вы ждёте обещанного подарка. Но прежде я хочу сказать вам вот что… – Вячеслав выдержал паузу и продолжил:

– Время Ангарского княжества прошло!

Тут же повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь хлопаньем разноцветных лент, повязанных на сцене, да писком детишек, возившихся на горке с щенком.

– Настало время Руси Сибирской! – провозгласил Соколов и, повернувшись к изрядно продрогшим, давно ожидавшим этого момента музыкантам, подал тем знак.

Те не медля грянули знакомую до глубины души каждому члену новоземельской экспедиции величественную музыку Александрова. Иной человек, конечно, от такого варианта исполнения мог бы и поморщиться, но только не здесь и не сейчас.

Соколов тем временем отступил за сцену, где его уже ждал Радек.

– Ну, что скажешь, Николай? – улыбаясь уголками губ, спросил профессора Вячеслав.

– Пафосно, Слава, – рассмеялся Николай Валентинович. – А с ребёнком Дарья удачно придумала, чуть слезу не вышибли, негодяи! И классика к месту процитировал. А вообще, мне, старому цинику, понравилось.

– Музыканты-то наши, молодцы! – принимая дымящуюся кружку со сбитнем, кивнул Соколов.

– Это бесспорно, – кивнул Радек. – Молодцы!

Отпив из кружки, Вячеслав с удивлением посмотрел на профессора – тот не сводил с него взгляда. Причём, глаза его безмятежно-весёлых вдруг стали холодными и колючими.

– Ты решил что-нибудь насчёт моего предложения? – проговорил Николай Валентинович. – Времени мало, Слава! С каждым днём его всё меньше.

– Да, Николай, твой вопрос я и остальные члены Совета решили положительно и единогласно. В мае я отправлюсь в Сунгарийск и лично с ним переговорю, – негромко ответил Соколов.

Тем временем музыка кончилась и со стороны площади донеслись восторженные крики толпы.