– В «Би-Эс-Эй Голдстар»[5] пятьдесят четвертого года выпуска.

– Придется поверить тебе на слово, – Брайант приподнял правую бровь.

Она молча посмотрела ему прямо в глаза. Детектив-сержант зашел к ней по совсем другой причине, и они оба это знали.

– Вчера тебя не было, – заметил Брайант, поднимая с пола выпускной коллектор.

– Пятерка за наблюдательность, Шерлок. Стоит подумать о том, чтобы податься в детективы.

Брайант улыбнулся, но потом его лицо стало серьезным.

– Мы все праздновали, командир.

Ким прищурила глаза. Здесь, в своем доме, она не была детективом-инспектором, а он не был детективом-сержантом. Она была Ким, а он – Брайант, ее партнер по работе и человек, которого она могла бы назвать своим другом.

– Да-да, и не смотри на меня так. А где ты была? – Его голос смягчился. Вопреки ожиданиям Брайант ни в чем ее не обвинял.

Ким взяла у него из рук коллектор и положила изогнутую трубку на верстак.

– Мне нечего было праздновать.

– Но ведь мы взяли его, Ким.

Сейчас он говорил с ней как друг.

– Да, но не ее, – Стоун протянула руку за плоскогубцами. Какой-то идиот прикрепил коллектор к раме винтом, который был велик на целую четверть дюйма.

– Чтобы обвинить ее, у нас слишком мало улик. Она утверждает, что ничего не знает, и следователи ничего не могут ей предъявить!

– Тогда эти следователи должны наконец оторвать задницы от своих стульев и поискать получше! – Она зажала плоскогубцами головку винта и стала осторожно его поворачивать.

– Ким, мы сделали всё, что было в наших силах.

– Значит, не всё, Брайант! Эта женщина – мать девочек. Она родила этих двух малышек, а потом позволила их собственному отцу использовать их так, что это просто невозможно себе вообразить. Эти дети никогда больше не будут жить нормальной жизнью!

– Это все из-за него.

– Он – больной извращенец, – Стоун впилась в мужчину глазами. – А чем ты объяснишь ее поведение?

– Она утверждает, что не видела никаких следов, – пожал плечами Брайант.

– Следы всегда остаются. – Ким отвернулась.

Она осторожно пользовалась плоскогубцами, стараясь освободить винт так, чтобы как можно меньше повредить коллектор.

– Ее ничем не проймешь. Она твердо стоит на своем.

– Ты хочешь убедить меня в том, что она ни разу не поинтересовалась, почему была заперта дверь в подвал? Или что она ни разу, ни одного-единственного раза не пришла домой раньше, чем положено, и не почувствовала, что в доме что-то не так?!

– Но доказать это мы не можем. Хотя и сделали всё, что в наших силах.

– К сожалению, не всё, Брайант, далеко не все. Эта женщина была их матерью. Она была обязана их защищать!

Ким решила нажать посильнее и повернула плоскогубцы против часовой стрелки. Винт провалился в коллектор.

– Черт возьми, мне понадобилось четыре месяца, чтобы найти этот чертов кусок трубы! – Стоун швырнула плоскогубцы в стену.

– Но ведь это далеко не первая вещь, которую ты ломаешь в своей жизни, правда, Ким? – покачал головой Брайант.

Несмотря на то что она сильно разозлилась, на губах женщины появилось подобие улыбки.

– И уверена, что не последняя. – Она тоже покачала головой. – Передай мне эти плоскогубцы…

– Неплохо было бы добавить «пожалуйста». Или ваши родители совсем не учили вас приличным манерам, милая леди?

На это Стоун ничего не ответила. Семь пар приемных родителей много чему ее научили – и не только хорошему.

– Должен сказать, что ребятам понравилась бутылочка, которую ты оставила для нас в баре.

Ким со вздохом кивнула. Ее ребята действительно заслужили этот праздник. Все они много работали, расследуя это преступление. Теперь Леонард Данн очень долго будет смотреть на небо сквозь крупную клетку.

– Если ты собираешься сидеть тут, то сделай хоть что-то полезное и налей нам кофе… Пожалуйста!