– Внимание пассажирам рейса 219, вылетающим в международный аэропорт Джона Ф. Кеннеди в Нью-Йорк, объявляется начало посадки, – раздался голос из динамика. – Пожалуйста, займите очередь и приготовьте для проверки посадочные талоны.

Коннер, его друзья и другие пассажиры встали в очередь. Затем их билеты просканировали, и, пройдя по длинному трапу, они наконец-то оказались на борту самолёта. В салоне были бизнесмены, семьи с детьми, улетающие в отпуск, и отряд ребят-скаутов.

– Идите за мной, я покажу вам ваши места, – сказал друзьям Коннер. – Мы сидим в хвосте, потому что поздно зарегистрировались на рейс. У нас с Бри места 38А и 38В, Джек и Златовласка за нами на 39А и 39В, а Шапочка на 40А… погодите, где Шапочка?

Коннер огляделся, но Шапочки нигде не было. Тут он заметил уголок её новой сумки и увидел, что королева заняла место в салоне первого класса. Коннер помахал ей, пытаясь привлечь внимание, но Шапочка с наслаждением вытерла руки влажным полотенцем и открыла журнал «Гламур».

– Мэм, это ваше место? – спросила её бортпроводница.

– Нет, но оно меня полностью устраивает, – ответила Шапочка и уткнулась в журнал.

Бортпроводница взяла её посадочный талон и посмотрела, какое там указано место.

– Извините, но этот салон для пассажиров первого класса. Вам нужно занять место, на которое вы зарегистрировались.

– Зарегистрировалась? – переспросила Шапочка так, будто услышала это слово впервые. – И где же оно?

Бортпроводница показала в хвост самолёта, где сидели друзья Шапочки.

– Я должна сидеть сзади? – возмутилась она, не веря своим ушам. – Я думала, эти места для эльфов! Да туда же ни один человек не поместится!

– Добро пожаловать в эконом-класс, – сказала бортпроводница. – А теперь займите своё место, иначе мне придётся снять вас с рейса.

Шапочка наградила девушку испепеляющим взглядом и зашагала по проходу салона эконом-класса, морщась так, будто там был раскидан навоз. Наконец она протиснулась на своё место 40А за Джеком и Златовлаской. К счастью, на соседнем кресле никто не сидел, а то её пышное платье заняло целых два сиденья.

Вскоре почти все пассажиры сели в самолёт. Убирая ручную кладь на багажные полки, многие громко хлопали дверцами, и Герой раскапризничался. Когда ребёнок заплакал, все в салоне стали недовольно поглядывать на Джека и Златовласку.

– Все на нас так смотрят, будто мы их чем-то обидели, – заметил Джек.

– Это потому что вы летите с ребёнком, – сказала Бри. – Они переживают, что он будет плакать весь полёт до Нью-Йорка.

С этим Златовласка не собиралась мириться. Она передала Героя Джеку и встала в проходе, чтобы все её видели.

– А теперь всем минуточку внимания! – выкрикнула она. – Меня не волнует, что вам придётся слушать, как плачет мой ребёнок! Неделю назад я испытала невыносимую боль, когда рожала его! И это делают все матери ради продолжения нашего рода! Это естественно, смело, прекрасно, и я не потерплю неуважения к себе за то, что я мать! Так что сделайте лица попроще, а иначе это вы будете плакать весь полёт до Нью-Йорка!

– Я бы на вашем месте послушал мою жену, – добавил Джек. – Она под кофеином.

Все пассажиры быстро отвели взгляды и стали смотреть по сторонам. Бри начала было аплодировать Златовласкиной тираде, но её никто не поддержал.

Когда друзья наконец-то перестали создавать проблемы и уселись на свои места, Коннер впервые за день перевёл дух. Оглядевшись, он увидел мальчика-скаута с другой стороны прохода. Костюм мальчика был сплошь в значках отличия – очевидно, он серьёзно относился к своему делу. В руках он держал карту Нью-Йорка и, разглядывая её, нетерпеливо ёрзал на сиденье.

– Привет! – сказал мальчик, заметив Коннера. – Меня Оливер зовут, а тебя?

– Меня Коннер. Рад, что в Нью-Йорк летишь?