Исписаны горы страниц о роли христианской церкви в преследовании евреев. Апостол Павел, рассорившись с евреями, назвал их «сосудами гнева, которые надо уничтожить». Эти семена ненависти проросли позднее хрустом еврейских костей, потоками крови. Уместно вспомнить и равнодушную отстраненность римской церкви от гитлеровского геноцида, и христианских пастырей, благословлявших убийц… К Пасхе 1943 г. киевский епископ Пантелеймон писал пастве о «безбожниках-иудеях», которые всегда стараются обмануть «наш добрый и доверчивый народ». Он возблагодарил «Великого Фюрера» за освобождение от евреев.

Но если бы высчитать среди Праведников религиозных христиан – процентов на 70–80 они бы потянули.

В оккупированной Варшаве за укрывательство евреев немцы убили католических ксендзов Ивицкого и Сурдацкого.

Глава руководства Варшавского гетто Адам Черняков писал о настоятеле местного храма Рождества Приснодевы Марии о. Северине Поплавском: «Он сказал, что видит Божию руку в том, что он оказался в гетто, но после войны выйдет отсюда как антисемит, которым и был, когда сюда приехал». О. Поплавский отказался покинуть территорию гетто даже во время акции по уничтожению евреев. Он погиб в сентябре 1944 г. под руинами своего храма, где в подвале он в 1942–1943 гг. скрывал многих евреев-христиан (христианство не берегло от уничтожения нацистами).

Настоятелем другой католической церкви на территории гетто, храма Всех святых, был о. Марчелий Годлевский, тоже до войны известный юдофоб. По словам викария прихода о. Антония Чарнецкого, когда о. Марчелий увидел муки евреев, он «всем сердцем посвятил себя помощи им». 78-летний О. Марчелий жил вне гетто и приходил туда каждый день с едой и лекарствами, а выходя, выносил под сутаной на «арийскую сторону» детей. Польша среди оккупированных нацистами стран по довоенному антисемитизму первая, но именно в ней возникла единственная в Европе организация помощи евреям – «Жегота». И в создателях ее – известная до войны антисемитка, сегодня Праведница. Какой механизм отвернул душу от юдофобии? Не другой ли постулат апостола Павла: «Если не имею любви, то я ничто»?

«Возлюби ближнего…» – иудеохристианская заповедь. Для спасителя, вдохновленного Божественным указанием, личная его судьба второстепенна, и спасение – не просто поступок, а Деяние. Отсюда и твердость поведения на пике риска, и самоотверженность, и в конечном счете та результативность подвига, которая позволяла спасать и чужие жизни, и собственную совесть. «Душу свою спасти» – выражаясь языком верующего человека (между прочим, эгоистический стимул, хотя и в позитивной окраске). Вот как формулируют это сами религиозные спасатели: «Я лишь сосуд, наполненный волей Бога. Я знаю, что, когда я встану перед Богом в Судный день, меня не спросят, как Каина: «Где ты был, когда кровь твоих братьев вопила к Богу?» (Имре Батори, Венгрия); «Бог даровал нам жизнь взаймы. И никто, кроме Бога, не может отнять жизнь. Вот все, что я знаю. Остальное неважно» (Эдуард Файкс, Польша).

Протестантский пастор Берлина в гитлеровскую пору доктор Карл Хайнрих Грубер, Праведник, сказал: «Моя роль не важна. Важен Всевышний, по чьей воле я действую; я хотел доказать, что в те времена царило не только безбожие убийц, но и проявлял себя Тот, кто охраняет людей». Д-р Грубер все годы нацизма помогал немецким евреям: от содействия в выпечке мацы на Пасху до укрытия у себя или у своей паствы. Положение д-ра Грубера позволяло ему многократно выступать ходатаем за евреев перед их главным убийцей Эйхманом. В конце концов Эйхман швырнул назойливого пастора в концлагеря: Заксенкаузен, потом Дахау. Около трех лет спустя, в 1943-м, чудесное стечение обстоятельств привело к возвращению Грубера в Берлин, где он снова принялся спасать евреев.