Эбби и Кайлеб погрузили в свой минивэн стулья, остатки угощения и, наконец, спящих детей. Я вышла на дорожку проводить их. Едва машина Праттов отъехала, ко мне подошла Вивьен. В руках у нее был контейнер с картофельным салатом.

– Если хочешь, чтобы Сара перестала созерцать это чертово дерево и вообще вылезла из зловонной дыры своего сознания, расскажи ей о ремесле прядильщицы. Покажи, как ты это делаешь.

– Вивьен, я не такая уж опытная прядильщица.

– Тем более тебе надо заручиться помощью Сары. Пусть сама она и не прядильщица, но о структуре заклинаний она знает больше, чем кто-либо. А я перевидала достаточно ведьм. После кончины Эмили твоей тетке отчаянно необходима какая-то новая цель. – Вивьен ободряюще сжала мне руку.

– А как быть с остальным шабашем?

– Кайлеб верно назвал это проверкой. Вот и посмотрим, пройдем ли мы ее.

Свет фары темно-синего «вольво» скользнул по забору. Вивьен уехала. Я вернулась в дом, погасила везде свет и поднялась в нашу комнату.

– Ты заперла входную дверь? – спросил Мэтью, откладывая книгу.

– Дверь не запирается. Язычок замка заклинило. Нужен ключ, а Сара его куда-то задевала.

Мои глаза невольно скользнули к двери нашей комнаты. К счастью, она имела ключ. Дом снабдил нас им, когда возникла необходимость. Вспомнив ту ночь, я улыбнулась.

– Доктор Бишоп, у вас появились плотские желания? – Голос Мэтью был не менее соблазнительным, чем его ласки.

– Мы женаты, – напомнила я, сбрасывая туфли и берясь за верхнюю пуговицу рубашки из сирсакера. – Мой долг жены – при каждом взгляде на тебя испытывать плотские желания.

– А мой долг мужа – их удовлетворять.

Мэтью со скоростью света оказался возле бюро, где стояла я. Он с нежностью отвел мои пальцы и стал сам расстегивать пуговицы на моей рубашке. Каждый дюйм обнажаемой плоти он награждал поцелуем, слегка прикусывая зубами. После пяти пуговиц у меня появился легкий озноб, хотя летний воздух был теплым и влажным.

– Странно, что ты дрожишь, – пробормотал он, расстегивая мой лифчик. Губы Мэтью коснулись серповидного шрама у меня под сердцем. – По-моему, тебе не холодно.

– Все относительно, вампир. – Я запустила пальцы ему в волосы, и Мэтью усмехнулся. – Ну так как, подаришь мне мгновения любви или ограничишься измерением моей температуры?

Я проснулась, когда начало светать. Выставив руку, я вертела кистью в разные стороны, разглядывая последствия вчерашних изменений. На среднем и безымянном пальцах левой руки виднелись цветные полоски: серебристая, похожая на лунный свет, и золотистая, солнечная. Остальные нити тускло мерцали, а на каждом запястье просматривался перламутровый узел.

– И что, по-твоему, все это значит? – спросил Мэтью.

Его губы двигались по моим волосам, а пальцы чертили кружки и восьмерки у меня на плечах.

– Ты женился на татуированной женщине. Или на женщине, находящейся под властью неведомых сил.

Во мне росли две новые жизни. Если к этому добавить Корру и нити, переселившиеся внутрь… там становилось довольно тесно.

– Вчера я гордился тобой. Ты так быстро придумала способ уберечь Грейс от ожогов.

– Я вообще ни о чем не думала. Когда Грейс закричала, во мне что-то щелкнуло, и дальше я действовала инстинктивно. Скажи, а дракон у меня на спине так никуда и не исчез? – спросила я, изгибаясь в руках Мэтью.

– Никуда. И стал еще темнее, чем прежде. – Мэтью снова развернул меня лицом к себе. – Есть какие-нибудь догадки на этот счет?

– Пока нет, – ответила я.

Дракон ждал меня, и я это чувствовала.

– Возможно, изображение на спине как-то связано с твоей силой. Она у тебя заметно возросла. – Мэтью поднес мою руку ко рту. Он упивался моим запахом, затем приник губами к венам. – От тебя все так же пахнет летней молнией. Но сейчас запах больше похож на аромат… динамита, когда до него добирается огонь бикфордова шнура.