Готовясь к свадьбе, Джессике пришлось научиться общаться со своей свекровью. В отличие от ее собственной матери Маргарет не желала вникать в детали, она просто хотела, что все ее решения принимались с одобрением, чтобы она смогла быстро и с удовольствием их осуществить. Она повсюду бегала, как будто ей вечно не хватало времени, и всегда, всегда выглядела опрятной. Она была привередлива в том, что касалось ее внешности, нередко ее тонкую талию подчеркивал широкий ремень из рыжевато-коричневой кожи, который не выглядел неуместным на джинсах «Леннокс Льюис». Корал была ее полной противоположностью, она часто медлила, иногда двигалась неуклюже и нередко была рассеянной. Она беспокоилась, правильно ли установлена арка и сможет ли тетушка Джоан с ее больным бедром провести с ними целый день, но серьезные проблемы приводили ее в нерешительность, отчего она нервно грызла ногти.

Джессика оглядела выжидательные лица нарядных гостей, с сияющими улыбками смотрящие в ее сторону, когда они садились под элегантный шатер на лужайке у дома родителей ее мужа. Она чувствовала себя принцессой и, как ни старалась, не могла сдержать улыбки, возвращаясь на год назад и вспоминая тот роковой дождливый день, когда она сидела на парковке у супермаркета «Сейнсбери».

Капли дождя стучали о крышу машины, издавая звук бьющейся о металл мелкой гальки. Она видела, как Мэттью, обутый в кроссовки, перепрыгнул через бетонированную площадку и дернул за ручку на дверце машины. Обнаружив, что она закрыта, он постучал в стекло со стороны пассажирского места.

– Дверь закрыта, Джесс! Открой ее!

Она тряхнула головой, видел он или нет, но, когда она отодвигалась на водительское место, ее костлявые плечи съежились, и рукава фуфайки съехали на кисти рук.

Он постучал сильнее.

– Джесс! Я промок, дождь как из ведра! Открой же эту проклятую дверь! – На этот раз он наклонился, приложив пальцы ко лбу, словно отдавая честь, а потом дотронулся ими до стекла, словно оно было залито солнцем, а не струями дождя. – Джесс! Что ты делаешь? Я промок насквозь, и покупки тоже. – В качестве доказательства он поднял вверх мокрый багет, выглядевший довольно плачевно и согнувшийся пополам.

Джессика сложила руки на груди, стараясь изо всех сил сдерживать слезы.

– Я не открою. Пошел вон!

– Что? Ради бога, Джесс, посмотри на меня! – Свободной рукой Мэттью оттянул на груди намокший свитер и смотрел на пропитанную водой деформированную шерсть, так и не вернувшуюся в прежнюю форму. – Открой эту чертову дверь. Это не смешно.

– Разве похоже, что я смеюсь, Мэттью? – выкрикнула она, склоняясь над пассажирским сиденьем, голос у нее срывался.

Мэттью бросил пакет с продуктами на землю и положил на него багет. Потом он обошел машину спереди, проскользнув между своим «Россом», «Фиатом Пандой» и стоявшей перед ним машиной. Наклонившись так, что их лица оказались на одном уровне, он откинул мокрые волосы назад и постучал в окно с ее стороны. Повернув к нему лицо, Джессика не смогла удержаться, чтобы не дернуться от смеха, видя, как струи дождя бурным потоком стекают с кончика его носа. Он выглядел еще сексуальнее, чем обычно, если только это было возможно.

– Пошел вон, Мэтт!

– Что значит «пошел вон»? Я заскочил в «Сейнсбери», чтобы прихватить что-нибудь к ужину, а когда я вернулся, мне запрещают войти в машину? В мою машину! – вскрикнул он и рассмеялся, более чем привычный к слегка непредсказуемому поведению своей девушки. Она была такой, что Джейк, после первого знакомства с ней, охарактеризовал ее как ту, с которой «хлопот не оберешься».

– Я пришла, чтобы увидеть тебя, Мэтт, и я, черт побери, увидела тебя, – рявкнула она.

– Увидела меня, и что? – Подняв руки, Мэттью выпятил нижнюю губу, пытаясь сдуть с нее капли дождя.