Я даже представить такого не могла.

Надо признать, что родительский поступок был смелым и альтруистичным. Вот только как я смогу это пережить? Как я буду смотреть людям в глаза после этого? Они ведь устроили перед школой настоящий гей-парад!

Тодд положил мне руку на плечо и прокомментировал:

– Теперь я хотя бы знаю, в кого ты такая.

Директриса снова задернула жалюзи:

– Фиона и Тодд, вы свободны. Возвращайтесь в класс, пожалуйста. Скоро звонок.

Мы с ним, как зомби, вышли из кабинета, пересекли приемную, пошли по коридору. Во всех классах все ученики и учителя прилипли к окнам.

Мы вошли в класс как раз по звонку, и мистер Тамбор принялся отгонять всех от окна. Я плюхнулась рядом с Мар. Тодд сел со своими друзьями. Я собралась, ожидая презрительных взглядов и перешептываний по поводу моей дебильной семьи. Но их не последовало, и я поняла… что собрались родители практически всех ребят. По-моему, даже мама Кэлли Брукс.

Так что, может быть, я все это и переживу.

Через некоторое время из динамиков раздался голос директрисы:

– Доброе утро, ребята. Во-первых, хочу напомнить, что в пятницу состоится зимний бал для старшеклассников, я надеюсь, что соберутся все. – Она замолчала, и послышались щелчки и писк – директриса то выключала, то снова включала микрофон. – Дополнительно хочу сообщить, что я решила отменить ваш брачный курс. Я поняла, что он несколько… ограничен в затрагиваемых темах и направлен на формирование навыков, не играющих особой роли. Таким образом, я объявляю об аннулировании учебных браков старшеклассников. Все заработанные вами за это время деньги будут компенсированы в полном объеме.

Вся школа так завизжала от восторга, что чуть не сорвало крышу. Мы чувствовали себя амнистированными смертниками. Наконец-то освобожденными военнопленными. Рыбой, снятой с крючка и брошенной обратно в бушующее море. И поскольку школьные динамики вещали также и на улице, протестанты тоже возликовали вместе с нами.

Мы были свободны! Я посмотрела на Тодда. Он мне подмигнул. Я тоже подмигнула ему, улыбнулась, показала средний палец. Он рассмеялся.

Глава тридцать четвертая

Как я уже говорила, в нашей школе новости передаются быстрее, чем герпес на губах, и к концу дня все уже знали о том, как мы с Тоддом пободались с директрисой и Мэгги Кляйн. Правда, к тому моменту, как пересказ событий услышала я сама, оказалось, что я якобы дала психологине пощечину, чтобы она заткнулась, а потом прямо перед директрисой взасос поцеловала Тодда.

Ах да, а моя мама в молодости была танцовщицей гей-эстрады.

В общем, событие стало легендой. Легенда, естественно, была вымыслом, как и почти всякая легенда.

Мар сказала, что и Джонни разрешили не ходить на эти курсы по борьбе с гневом.

Я надеялась, что он еще сам мне об этом расскажет. А еще – что пригласит на зимний бал. Но ничего из этого не случилось. Опять не повезло.

Так что мы с Мар решили пойти вдвоем. А уж если Джонни тоже окажется там, а я при этом чисто случайно буду выглядеть классно, то это будет считаться простым совпадением.

Проблема заключалась в том, что в тот день у меня никак не получалось добиться этого «классно». Было уже полвосьмого. До начала – полчаса. А я была еще совершенно голой. Такой наряд, возможно, гарантировал бы интересный вечер, но, по последним сведениям, я не была ни порнозвездой, ни проституткой. Так что надо было одеваться. Хоть во что-нибудь. Ну и хрень.

Я уже попробовала все хоть сколько-то приличные наряды, потом полуприличные, потом четвертьприличные, потом в пределе функции, равном бесконечности при при личности, стремящейся к нулю.

lim ƒ(приличность) = ∞

приличность –> 0