Лиза точно знала, о чем будет эссе. Стоило ей увидеть рекламу доктора Рид – и план сложился сам собой. Ей предстояло отыскать, очаровать и вылечить Соломона, после чего законспектировать все в своем эссе для Вудлона, обеспечив себе тем самым место среди величайших психологов двадцать первого века. К тому времени, как у Лизы пойдут внуки, какое-нибудь здание назовут в ее честь. Но чтобы все удалось, ей следовало поторопиться. Особенно учитывая, что ей, судя по всему, предстоит иметь дело с закоренелым агорафобом. Такие вещи за пару недель не лечат. У Лизы уйдут месяцы на то, чтобы достичь результата, а предпоследний класс уже подходил к концу. Времени до отправки эссе оставалось совсем немного. Лиза не собиралась висеть в листе ожидания или поступать на третий в рейтинге психфак. Она должна была оказаться в Вудлоне, чего бы ей это ни стоило.

– Напишу о своем кузене, – сказала она Кларку.

– О том, который кое-где заперт?

– Не кое-где, а в психушке. Как-то раз мы с ним встречались. Иногда его отпускают домой. На один-два уик-энда в году. Странный он. Всегда хотела с ним пообщаться, узнать получше, но так и не довелось.

– На твоем месте я был бы очень осторожен, – ответил Кларк. – Кто знает, на что он способен, раз его там заперли.

– Никто, – согласилась Лиза. – И все-таки я рискну.

Несмотря на то что ей как будущему психологу было любопытно пообщаться с кузеном, встречаться с ним Лиза не собиралась. Да и ни с кем другим из членов семьи. Она с трудом выносила компанию матери. Отец присылал Лизе открытки на день рождения ровно до тех пор, пока ей не стукнуло девять. Всё, что ей требовалось, – надежное алиби, чтобы Кларк не пронюхал о Соломоне раньше времени. По крайней мере, пока. Ты не можешь взять и сказать бойфренду, что намерена проводить все свободное время с каким-то другим парнем, особенно если тот психически неустойчив и однажды сорвался на людях. Для таких новостей нужен удачный момент. Неведение было благом для Кларка, Лиза, можно сказать, оказывала ему услугу. Он вполне мог подождать какое-то время, пока она посвятит его в свой проект. Судя по всему, ему вообще нравилось ждать.

5. Соломон Рид

По меркам большинства, Соломон был весьма странным ребенком. И дело не только в агорафобии. Взять, например, его привычки в еде: он категорически отказывался есть продукты зеленого цвета и всерьез боялся кокосов. Большую часть времени Соломон расхаживал полуголым, со спутанными волосами и красной полоской от ноутбука на животе, оставшейся после уроков или просмотра фильмов онлайн. И хоть он не любил играть в видеоигры, но мог часами смотреть, как в них играет отец.

Ах да, еще Соломон размышлял вслух. Не всегда, но часто, так что родители не удивлялись, заслышав, как сын лепечет что-то, понятное только ему. В день встречи с Лизой Прейтор мать Соломона вошла в его спальню как раз в один из таких моментов.

– Если не к, то иди от, – бормотал он, сидя за столом и не подозревая, что в комнате кто-то есть.

– Какой идиот? – спросила мама.

Соломон медленно развернулся. Его щеки порозовели, но румянец быстро сошел. После стольких лет, проведенных бок о бок с родителями, его трудно было чем-нибудь смутить.

– Помнишь девочку, о которой я говорила? Новую пациентку из твоей школы?

– Лизу… как там ее?

– Прейтор, – подсказала мама. – Она очень тобой интересовалась, задавала кучу вопросов.

– Смотрю, ты не можешь ее забыть. Намекаешь, что мои коренные не так хороши? Хочешь меня обменять на что получше?

– Вполне возможно.

– Так, значит, она задавала кучу вопросов обо мне? Звучит пугающе.

– Ничего пугающего в ней нет. Не в меру любопытна, пожалуй. Разве тебе не приятно, что кто-то думает о тебе?

Соломон не знал, что на это ответить. Кто-то думал о нем. Ух ты. И что теперь? На бранч[3] ее пригласить?

– Возможно.

– Тебе не помешает завести пару-тройку друзей.