Спустя десять дней, имея на счету в банке годичное жалование, я села в свой автомобиль и покатила на север, в Монреаль. Я решила выучить французский и поселиться в городе, где европейский традиционализм сочетался с мироощущением Нового Света. И жизнь здесь была дешевая. Я нашла маленькую квартирку во франкоязычном районе Плато и записалась на ежедневные курсы французского языка при Монреальском университете, на которых я усердно осваивала этот сложный замысловатый язык. Этот процесс пошел значительно быстрее и эффективнее, когда я начала встречаться с мужчиной по имени Тьерри, который владел магазином подержанных пластинок на улице Сен-Дени и периодически пытался писать великий квебекский роман. Он был обаятелен и вполне хорош в постели – особенно в сравнении с Дональдом, – но неисправимо ленив, что перечеркивало все его достоинства.

Через год мне удалось продлить студенческую визу. Мои знания французского ширились, и я стала подумывать о том, чтобы переехать в Париж, попробовать получить carte de sejour[11] и снова найти работу в качестве…

И в этом состояла трудность. Чем я намерена дальше заниматься в своей жизни? Я записалась на прием во французское консульство в Монреале и оказалась лицом к лицу с очень petite fonctionnaire[12], которая посоветовала мне даже не думать о том, чтобы попытаться найти работу в Париже, не имея европейского паспорта или супруга-француза. Канадская студенческая виза позволяла мне устроиться на работу на время учебы в университете. Я нашла место секретаря-референта в бухгалтерской фирме, где требовались сотрудники, владеющие английским и французским языками, и начала приобщаться к миру цифр, который меня заворожил. Я понимала, что, переучившись на дипломированного бухгалтера высшей квалификации, я снова попаду в мир людских судеб, который я поклялась себе избегать, когда уходила из журналистики. Тем не менее после полуторагодичного пребывания в Квебеке я решила вновь пересечь американскую границу и поступить на бухгалтерские курсы в Буффало. Я знала, почему возвращаюсь. В Буффало я чувствовала себя спокойнее. На сегодняшний день этот город был единственным местом в моей жизни, где я пустила корни. А поскольку в СМИ я работать не собиралась, шанс где-то ненароком столкнуться с Дональдом сводился к нулю. Я все еще страдала из-за развода, мною владела глубокая неизбывная печаль, усугубляемая мыслью о том, что я должна была, но не сумела изменить бывшего мужа. Равно как и моя потребность найти для себя в жизни некое практичное серьезное занятие была результатом осмысления всего того, что я чувствовала по отношению к отцу. В Буффало у меня оставались добрые друзья и много знакомых – мои потенциальные клиенты, если со временем я открою небольшую аудиторскую фирму.

Посещая двухгодичные бухгалтерские курсы, я, желая доказать себе, что я – ответственная молодая женщина, устроилась помощником к одному из местных сертифицированных бухгалтеров-аудиторов. Это позволило мне на деньги, оставшиеся от выходного пособия, внести 50-процентный платеж за хорошую квартиру в старом доме, построенном в викторианском стиле (в Буффало цены невысокие), и даже отремонтировать кухню и ванную, а также обставить комнаты простенькой подержанной мебелью. Когда пришло время – и я стала официально считаться сертифицированным специалистом в области финансового учета, – у меня уже было семь клиентов, которые обратились ко мне за помощью в первый же день работы моего офиса.

Потом, два года спустя, ко мне пришел Пол.

– Вот мне интересно… а не ошибка ли все это?