Если Александр чего-нибудь сильно хотел, для него не существовало препятствий. Его мать, куда менее склонная к прожектерству, выдвинула ряд возражений. Как отнесутся эти военные, ставшие роялистами, и притом рьяными, как и все вновь обращенные, к сыну республиканского генерала? Александра это вовсе не беспокоило. На всякий случай он запасется письмом к генералу Фуа, депутату, лидеру оппозиции. Что же касается денег на проезд, он обыграет в бильярд папашу Картье, который продает билеты на дилижанс. Так он и сделал.

И вот однажды в пять часов утра дилижанс высадил молодого Дюма у дома № 9 по улице Булуа, в самом центре Парижа. Ему исполнилось двадцать лет, у него не было никакого жизненного опыта, зато уверенности в своих силах хоть отбавляй. Он отправился в гостиницу «Великие августинцы», где еще помнили его появление с зайцами и куропатками. Проспал четыре часа, потом побежал к Адольфу де Левену, чтобы узнать у него адрес маршала Журдана, генерала Себастьяни и герцога Беллюнского. Левей, слегка ошарашенный, справился в «Альманахе двадцати пяти тысяч адресов», сообщил необходимые сведения и предсказал крах этой затеи. И он был прав. Хотя оба генерала и приняли Дюма, но один усомнился в личности посетителя, сочтя его самозванцем, второй – указал ему на дверь. Что же до военного министра, то он просто не дал аудиенции. Теперь вся надежда была на оппозицию, другими словами – на генерала Фуа. Здесь Дюма ожидал совершенно иной прием.

– Вы сын того самого генерала Дюма, который командовал Альпийской армией?

– Да, генерал.

– Он был настоящим героем. Чем могу служить? Буду счастлив оказать вам помощь.

Александр изложил свою просьбу. Он хочет найти место, и как можно скорее.

– Ну что ж, посмотрим. В чем вы сильны? Знаете математику? Имеете представление об алгебре, геометрии, физике?

– Нет, генерал.

– Изучали право?

– Нет, генерал.

– Ах, черт!.. Постойте, я мог бы, пожалуй, определить вас к банкиру Лаффиту… Вы знаете бухгалтерию?

– Не имею ни малейшего понятия.

С каждой фразой генерал все больше приходил в замешательство. Дюма сказал, что сознает, сколь недостаточно его образование, однако он постарается наверстать упущенное.

– Весьма похвально, мой друг, но есть у вас пока хоть какие-то средства к существованию?

– Нет, генерал.

– Черт возьми!.. Оставьте мне ваш адрес, я должен подумать.

Дюма написал адрес. Генерал следил за тем, как он пишет, и вдруг захлопал в ладони.

– Мы спасены! – воскликнул он. – У вас прекрасный почерк!

Надо сказать, что Дюма в ту пору и впрямь ничем больше не обладал, если, конечно, не считать его таланта, тогда, впрочем, еще никак не проявившегося. Но генерал, очевидно, счел, что этого вполне достаточно.

– Сегодня я обедаю у герцога Орлеанского, – сказал он. – Буду вас рекомендовать – может, он возьмет вас в свою канцелярию.

Герцог Орлеанский (будущий король Луи Филипп) и в самом деле был в лучших отношениях с депутатами оппозиции, в чьих интригах он принимал участие, чем с правительством своего кузена Карла X.

Назавтра, когда Дюма, несмотря на весь свой апломб, уже начинавший беспокоиться о будущем, предстал перед генералом Фуа, тот, улыбаясь, сказал ему:

– Все устроилось. Вы поступаете в канцелярию герцога Орлеанского и будете получать тысячу двести франков в год. Деньги, конечно, небольшие, но работайте хорошо – и дальнейшее зависит от вас.