Люси молчит чуть дольше, чем нужно, прежде чем холодно ответить «Нет», а потом отворачивается и продолжает собирать вещи.

– Они сегодня были во всех женских туалетах, – говорит кто-то. Митчелл пожимает плечами, его взгляд прикован к Люси. Он смотрит на нее слишком долго.

– Полная хрень, – бормочет он под нос, комкает «Мокси» и бросает в сторону доски. Бумажка отскакивает от нее.

– Пожалуйста, давайте пользоваться корзиной для мусора, – говорит мистер Дэвис, снова возвращаясь к жизни на короткое мгновение.

Наконец раздается звонок, и я замечаю, как Сет устремляется к двери, не оглядываясь.

В заполненном людьми коридоре я натыкаюсь на Люси. Ее взгляд устремлен в пустоту, а губы сжаты в плотную линию.

– Эй, – говорю я тихо. – У меня есть еще один экземпляр, если хочешь. В моем шкафчике.

Люси поворачивается, удивленно приподняв брови.

– Да? – спрашивает она.

– Конечно.

Она стоит в сторонке, пока я роюсь в своих вещах и, найдя оставшуюся копию «Мокси», я отдаю ее Люси.

– Спасибо, – говорит она, улыбаясь. – Эта штука правда крутая.

– Да, интересная, – отвечаю я.

– Это не я сделала, – говорит она. – Ты не знаешь, кто?

Я отрицательно качаю головой.

– Этот Мичтелл – полный дебил, – говорит Люси, я бросаю взгляд на коридор, проверяя, нет ли его поблизости. Меня бесит собственный страх, но я не хочу стать объектом его шуток. Он слишком меня пугает.

– Он типа может делать здесь что угодно, – говорю я тихим голосом.

– Это я уже поняла, – говорит Люси, вскидывая бровь. – В любом случае спасибо за это. – Она прячет «Мокси» в тетрадь. – Как тебя зовут?

– Вивиан, – говорю ей. – Друзья зовут меня Вив.

– Точно, Вивиан. Ты обычно молчишь, поэтому я не была уверена.

Я пожимаю плечами, не зная, как на это ответить.

– Не думаю, что разговоры на уроке ведут к чему-то хорошему, – наконец-то произношу я.

– И правда, – говорит она. – В любом случае, я Люси. И как сказал этот придурок, я новенькая.

Я улыбаюсь и киваю:

– Да, я знаю. – Не знаю, что еще сказать. В Ист Рокпорте я нечасто сталкиваюсь с новыми людьми.

Люси улыбается мне, а потом машет рукой и идет дальше по коридору. Я поднимаю руку, чтобы помахать в ответ, и только когда она исчезает в толпе, я понимаю, что могла бы спросить, откуда она или почему ее семья переехала сюда. Я даже могла бы спросить, не планирует ли она нарисовать звездочку и сердечко на руке в пятницу.

Я смотрю на свои руки и понимаю, что сперва мне самой стоит ответить на этот вопрос.

Глава шестая

Я всегда везу тележку, когда мы с мамой ходим в продуктовый магазин, чтобы она могла сконцентрироваться на списке покупок. Так было со времен средней школы.

– Черные бобы или поджарка из фасоли? – спрашивает она, изучая консервированные продукты перед собой.

– Поджарка из фасоли.

Мама бросает на меня взгляд, но сдается.

Мы практически постоянно ходим по магазинам вечером в четверг, если она не работает. Моя мама не выносит безумие магазинов по выходным, так что это уже некий ритуал. Толкая тележку и пытаясь выровнять застревающее заднее левое колесо, я понимаю, что смотрю на свои руки, сжимающие ручку тележки, вместо того чтобы разговаривать с мамой.

На моих руках нет ни единой родинки или веснушки. На ногтях нет лака – красить их мне всегда было лень. Я пытаюсь представить звезды и сердечки, нарисованные на этих руках. Пытаюсь представить, каково это – пройти по коридорам Ист Рокпорта вот так. Мое сердце учащенно бьется, но я не знаю, от возбуждения или тревоги. Я представляю, как все смотрят на меня, а мои друзья задают мне вопросы. Я сжимаю руки в кулаки и делаю глубокий вдох.

– Ладно, поехали к замороженным продуктам, – говорит мама. У нее мало общего с бабушкой и дедушкой, но их объединяет пристрастие к полуфабрикатам Stuffer's. Я иду за ней, толкая тележку.