Возможно, вы, когда вам было слегка за двадцать, носили шортики, прогуливали несметное количество лекций, по пять раз меняли специализацию, заводили любовные связи на одну ночь, травились алкоголем, занимались сексом с соседом на глазах у его подружки, встречались с дальним родственником, принимали кокаин, имели плохую кредитную историю или пользовались дешевыми тенями для глаз. Как бы то ни было, к двадцати пяти годам большинство из нас начинают задумываться о другом. Главные вопросы: «Как ты хочешь провести остаток своей жизни?», «За кого ты выйдешь замуж, если вообще выйдешь?», «Какую карьеру ты выберешь?», «Хочешь ли ты иметь детей?». Казалось, будто бы все, что я знала в двадцать пять лет, трансформировалось во все, чего я не знала к двадцати шести, когда я внезапно осознала, что многие решения, которые мы принимаем в двадцать лет, преследуют нас всю жизнь.

Некоторым эти решения даются легко. Можно сказать, что такие люди похожи на мелкие лужи, по которым мы шлепаем, но я бы сказала, что такие люди – счастливчики, потому что сейчас, когда я смотрю на эту девушку – себя в прошлом, – которая вроде бы с полной невозмутимостью владеет собой, я понимаю, что она стоит на краю глубокой пропасти. Глядя на нее, я могу сказать, что она еще похожа на стоячую воду, которую вы когда-либо перепрыгивали по камням. Мир, как ей известно, собирается перевернуться с ног на голову, и, если она не научится плавать, собственная глубина затянет ее. Я испытываю огромное желание прошептать «отступи», но не делаю этого. Как и любой другой в этом аэропорту, она куда-то направляется, возможно, это ее первая остановка на горьком маршруте самопознания. Как и всем остальным, ей придется пройти трудный путь, который мы не всегда контролируем. Порой, для того чтобы показать нам, кем мы являемся на самом деле, он лишает нас чьей-то любви.

Передвигаться по аэропорту с двумя маленькими детьми – нелегкая задача, и, прежде чем я сяду в самолет, я подумаю о том, достаточно ли я захватила с собой еды, хватит ли музыки в DVD-плеере или сил укачать малыша весом в тринадцать с половиной килограммов, расхаживая между туалетом и помещением для стюардесс. Гоняясь за малышами, пытаясь впрыснуть «Бенадрил» в их крохотные рты, я размышляю о том, оправданны ли были те решения, которые я принимала в двадцать лет. Выдержит ли мой брак испытание временем? Хорошая ли я мать, жена, писатель, соседка, собачница? Потом я вспоминаю о пути, который привел меня к подобным решениям, и эти воспоминания весьма утешительны для меня, потому что память – это напоминание о том, кто я в этой суматошной жизни.

Прежде чем направиться к выходу, я оглядываюсь на Мию и размышляю о том, что она думает обо мне, такой измотанной и растрепанной, в мятой одежде, покрытой крошками от еды. Я размышляю о том, известно ли ей, что иногда мы что-то воображаем, а потом жизнь меняется, и нам приходится придумывать все заново. Я уверена, она довольно скоро этому научится, и ей самой будет что рассказать…

Трек 1: Начинающие

У сотрудника безопасности аэропорта заканчивалось терпение.

– Мадам, я сказал, что вы должны снять обувь и положить ее в мешки.

Она не нарочно игнорировала его, она была занята – ну да, она не просто так смотрела в пустоту. Если бы нас оценивали за то, как быстро мы снимаем с себя одежду, чтобы положить ее в эти серые мешочки, я получила бы пятерку с плюсом. Однако женщина напротив меня терпела неудачу. Двое ее детей носились вокруг, вопя как оглашенные, пока она, кажется, грезила наяву.

Я слегка похлопала ее по плечу, но она не ответила. В конце концов я, кашлянув, спросила:

– Вам помочь?

Я решила, что могу помочь ей, поскольку не двинулась бы с места раньше, чем это сделала бы она.

Она беззвучно пробормотала: «Черт!» – а потом сказала: