– Речь не о тебе или Девлине. – От разочарования покалывало кожу. Что за черт? – Позволь мне вернуться к теме разговора. Я не заинтересована ни в каких делах с Паркером, но даже если бы и была, это не твое дело, Гейб.

– Да неужели?

– Да. – Она яростно стрельнула в него глазами. – Только это не то, о чем ты подумал. Я не брожу повсюду, кидаясь на парней, так что…

– Ой ли? – сухо ответил он. – А со мной у тебя все именно так и приключилось.

Никки отшатнулась как от удара. Сердце сжалось от обиды и злости.

– Ты считаешь так, потому… – Она судорожно вздохнула, отступив от него. – Ты судишь по тому, что я сделала в восемнадцать? Ты серьезно считаешь, что я кидаюсь на парней?

Мужчина промолчал, но по его лицу пробежала тень сомнения, как будто на мгновение он пожалел о сказанном, но черты его лица тут же разгладились. Она, наверное, сошла с ума, если думает, что ему стало стыдно за свои слова.

Никки покачала головой, в горле стоял ком.

– Последние четыре года я провела, сожалея о той ночи, и думала, что исчерпала эту огромную цистерну сожалений до дна, но ошиблась. Потому что никогда еще не сожалела об этом так, как сейчас.

Тень вернулась.

– Ник…

– Понимаю, ты думаешь обо мне очень плохо. И даже знаю, почему, но мне было восемнадцать, и я совершила ошибку, за которую расплатилась, ты даже не представляешь, как. Я не та же самая девчонка. – Голос ее дрожал. – Но ты этого не знаешь. Ты совсем меня не знаешь!

Глава 8

Как ни стыдно признавать, Никки пришла домой тем вечером и рыдала, будто снова стала той восемнадцатилетней девочкой, которой она, по ее же собственным словам, уже не являлась, и это лишь сильнее раздражало. Почему его в корне неверное предположение ранило так сильно?

Единственный ответ приводил ее в ужас.

Это означало, что где-то в глубине души ей по-прежнему не все равно. Но это просто неприемлемо.

Никки оставила позади свою дурацкую безрассудную влюбленность. Она повторяла себе это все выходные и вернувшись в поместье де Винсентов в следующий понедельник. А когда мысли о Гейбе невзначай прокрадывались в голову, она гнала их прочь, пытаясь сосредоточиться на более важных вещах.

Например, ее живо волновал вопрос, чем заняться после того, как она закончит помогать в особняке.

Как бы высоко Никки ни ценила работу родителей, от жизни она хотела другого. В воскресенье, занимаясь с бедными собачками в приюте, она придирчиво перебирала варианты. Еще не решив, продолжать ли ей обучение и получать степень специалиста или доктора в сфере социальных наук либо сразу же приступить к работе, она точно знала одно: при любых обстоятельствах она хочет оставаться поближе к дому.

Страх за здоровье матери говорил, что время, когда родители будут рядом, небесконечно. Как ни больно признавать, даже если маме станет лучше… а ей станет лучше… годы уже не тянулись перед ней так бесконечно, как раньше.

Так что Никки останется поблизости при любом раскладе.

Поэтому нужно найти тихое, спокойное жилье. Небольших средств, которые она накопила, работая по вечерам в книжном магазине кампуса, надолго не хватит, но она получит деньги от де Винсентов, что вызывало странные чувства. Родители не позволили ей отдать им весь заработок. Она знала, что при текущих обстоятельствах они нуждаются в деньгах, но после долгих споров сошлись на том, что она возьмет половину и отдаст им оставшееся.

И это казалось правильным, потому что никто не смотрел за домом де Винсентов так хорошо, как это делала мама. Девушка была уверена: Девлин думает об этом всякий раз, когда видит ее.

Прежде всего ей требовалось найти жилье. Затем она решит, что делать с карьерой, и, может быть, найдет кого-то, кто… отвлечет ее. Это не очень-то срабатывало в колледже, но Никки решила, что так случилось потому, что она не до конца отдавалась отношениям.