До десяти утра мы в дружеском молчании жевали соленую лакрицу из одного пакета, и я даже стала чувствовать себя почти нормально. К одиннадцати в магазин хлынули посетители, и с каждым треньканьем колокольчика нервы у меня натягивались все сильнее. Казалось очень странным, что в одном городе, в одной жизни может совмещаться вот это все. Поток посетителей с объемистыми сумками – и ночь в Ред-Хук, окрашенная хмельным зельем и кровью.

И три мертвых бывших персонажа с отрезанными частями тела.

Наконец, во время короткого затишья, я подошла к двери, повернула табличку в положение «Закрыто» и щелкнула замком.

Только на часок, мысленно оправдывалась я. Потом пойду куплю Эдгару кофе в качестве компенсации. Он все равно так зачитался, что ничего вокруг не замечал.

Почему-то в проходе между секциями английской литературы и мифов народов мира ковер был самым мягким, поэтому я устроилась там и сняла с полки «Доводы рассудка». Вот уже неделю я читала эту книгу каждую смену и теперь нырнула в нее, как в прохладную воду: мой воспаленный мозг нашел убежище в уютном мирке Джейн Остин. Поначалу я скользила по строчкам рассеянно, но вскоре зачиталась, особенно когда добралась до самого классного момента – того, где капитан Уэнтуорт пишет Энн письмо.

«Я не могу долее слушать Вас в молчании…» Я читала это уже сто раз, иногда вслух Элле в дороге. «Я должен Вам отвечать доступными мне средствами».

Я пробежала глазами предыдущие страницы. Вот Энн беседует с Харвиллом, а Уэнтуорт стоит, окаменев, в другом конце комнаты. Вот он что-то нацарапал на листе бумаги, выбежал из комнаты и тут же вернулся, чтобы вложить письмо в руку Энн. Я проглотила остатки кофе – вместе с гущей и неразошедшимся сахаром. Вот Энн открыла письмо и начала читать…

«Я совсем потерян и оттого делаю глупости. Может быть, ты никогда этого не прочитаешь…»

Я резко выпрямилась. Перечитала снова. В романе Джейн Остин не было таких слов! Но вот же они, отпечатанные бледным черным шрифтом на странице, от которой тянет клеем и запахами старого дома.

«Я совсем потерян и оттого делаю глупости. Может быть, ты никогда этого не прочитаешь. Но если это письмо дойдет до тебя, значит, волшебство подействовало.

А если волшебство действует, значит, мы когда-нибудь встретимся снова. Думаю, что встретимся. Думаю, должны встретиться. То есть я уже не знаю, что и думать.

Ты простила меня за то, что я не вернулся? Думаешь иногда о том, как я тут блуждаю среди звезд? Иногда твое лицо встает передо мной так ясно и так внезапно, что этому должно быть одно-единственное объяснение: ты тоже вспоминаешь обо мне в эту минуту. Но, может быть, я просто обманываю себя. Может быть, ты никогда этого не прочитаешь. А если и прочитаешь – может быть, не решишься поверить в невероятное.

Но это вряд ли – ведь ты и сама невероятная. С тех пор, как ты ушла, я чувствую себя потерянным. Но теперь думаю, что скоро найду дорогу назад. Мы ведь еще встретимся с тобой? В какие-то дни мне кажется, что да, а в какие-то – нет. Ты ведь никогда этого не прочитаешь, правда? Я это уже три раза повторил, значит, наверное, правда. Не знаю, как закончить. Как? Может быть, просто оборвать…»

8

Подписи не было. Конец письма, Энн сходит с ума от счастья… Непослушными пальцами я стала листать дальше. Уэнтуорт получает свою девушку, она получает своего капитана. Перелистала обратно, к началу – мерзкая Мэри Масгроув, несчастный капитан Бенвик, сумасбродная Луиза… Все знакомое, ничего не изменилось, кроме письма.

Все мои тревожные мысли смыло волной изумления. Мир вдруг сделался и больше, и меньше одновременно: сжался до размеров книжной страницы и раздвинулся далеко за пределы возможного.