Падение Османской империи: Первая мировая война на Ближнем Востоке, 1914–1920 - Юджин Роган (2015)

Семнадцатого мая 1915 года Макдональд и Беверидж попрощались с семьями и друзьями и вместе со своим батальоном отплыли на греческий остров Лемнос, который служил плацдармом для британских и союзных войск перед отправкой на Галлиполийский полуостров. Всего месяц спустя после высадки союзного десанта на Галлиполи, 29 мая, они вошли в Мудросскую гавань на Лемносе, где увидели огромную армаду боевых кораблей и транспортных судов. Молодые новобранцы были поражены видом громадных дредноутов и супердредноутов. На многих судах виднелись следы тяжелых боев в Дарданеллах – корпуса пробиты турецкими снарядами, трубы искорежены.

Шотландцам дали две недели на то, чтобы привыкнуть к жаркому восточно-средиземноморскому лету, прежде чем идти в бой. В середине июня они отплыли из Мудросской гавани под приветственные крики солдат и матросов с палуб других судов. Только те, кому уже довелось быть на Галлиполи и кто знал, что ожидало молодых новобранцев, воздержались от приветствий. «Когда мы проплывали мимо судна с ранеными и больными австралийцами, – вспоминал один камеронец, – кто-то из наших бойцов прокричал им популярный в те времена девиз: "Разве мы пали духом? Нет!" И когда один австралиец крикнул в ответ: "Так скоро падете!" – наши парни опешили, хотя и восприняли его слова как шутку»{1}.

Четырнадцатого июня батальон высадился на берег и четыре дня спустя был переброшен на передовую у Овражистого яра (Зигиндере, неподалеку от мыса Геллес). Под непрекращающимся артиллерийским и пулеметным огнем, которым был печально известен Галлиполийский фронт, камеронцы стали нести в траншеях первые потери. К тому моменту, когда они получили приказ идти в атаку на турецкие позиции, от их юношеского энтузиазма не осталось и следа. Как вспоминал один офицер: «Было ли то предчувствием или же просто напряжением из-за осознания той ответственности, которая отныне легла на их плечи, но я не чувствовал среди своих солдат ни бодрости духа, ни веры в победу»{2}.

Двадцать восьмого июня атаке британской пехоты предшествовали два часа артиллерийского обстрела из корабельных орудий. По словам очевидцев, это не дало никакого результата – обстрел был слишком слабым, чтобы заставить решительно настроенных османских солдат покинуть свои оборонительные позиции. Штурм начался ровно в 11 часов утра. Как и на Западном фронте, солдаты выбрались из окопов под визгливые звуки свистков. Перебравшись через бруствер, камеронцы попали под шквальный огонь со стороны турецких траншей. В течение пяти минут батальон шотландских стрелков был почти полностью уничтожен. Джон Макдональд скончался от полученных ран в полевом госпитале и был похоронен на Ланкаширском кладбище. Чарльза Бевериджа сразила пуля, вне досягаемости для санитаров. Его останки нашли только после заключения перемирия в 1918 году, когда его кости уже невозможно было отличить от костей других погибших рядом солдат. Он был похоронен в братской могиле, и его имя выгравировано на огромном обелиске на мысе Геллес.

Трагическая судьба камеронцев потрясла их семьи и друзей в Шотландии. Школа «Доллар академи» опубликовала в осеннем выпуске школьного журнала некролог о Джоне Макдональде и Чарльзе Беверидже. В статье написали об их дружбе: «Они вместе учились, вместе работали, вместе записались в армию и даже вместе встретили смерть… Это были достойнейшие молодые люди, и они нашли достойную смерть на поле боя». В некрологе выражалось также глубокое и искреннее сочувствие их родителям.