Страта - Пратчетт Терри (2007)

У Веретенников была дешевая технология трансмутации элементов, но до сверхсветового привода они не додумались. Похоже, они были разнополы, но ксенобиологам неясно, откуда все-таки брались маленькие Веретеннички. Чтобы послать сообщение через всю Галактику, эти существа модулировали водородную линию в спектре ближайшей звезды. Все Веретенники были превосходные телепаты и притом жуткие клаустрофобы. Они даже не строили домов. Их огромные космические корабли были… совершенно неописуемы!

Жили эти существа практически вечно и, должно быть, забавы ради имели привычку спускаться на планеты с редеющей атмосферой и экспериментировать над тамошней экологией. Веретенники могли по желанию снабдить избранный мир луной-переростком, или запустить в его океаны мутантные водоросли, или неправдоподобно ускорить развитие примитивных жизненных форм. Они брали планету типа Венеры и шутя превращали ее в землеподобный рай. Зачем этим тощим хрупким великанам было нужно терраформирование, никто объяснить не мог, но род людской впоследствии получил от их планетарной деятельности большую пользу. Любопытно, что сами Веретенники как галактическая раса издавна страдали от перенаселения… конечно, по их собственным стандартам.

В один прекрасный день некие Веретенники-терраформисты вскрыли с помощью пласт-машины кору очередной хиреющей планеты и обнаружили под этой корой нечто ужасное – по понятиям самих Веретенников, разумеется. И в течение последующих двух тысяч лет, по мере того как шокирующая весть распространялась по Галактике, все Веретенники постепенно вымерли по причине смертельно уязвленной гордости, как принято считать.

Это случилось 400 миллионов лет назад.

Кин нацелилась прищуренными глазами на Джало.

– Значит, плоский, – повторила она. – Как диск Олдерсона?

– Может быть. А что такое диск Олдерсона?

– Если соединить все планеты какой-нибудь системы, и раскатать всю эту материю в диск диаметром как раз в поперечник этой системы, и не забыть оставить в центре диска круглую дыру для солнца, и нанести на нижнюю поверхность диска слой нейтрония, чтобы создать нужную гравитацию…

– Как! Неужели вы умеете работать с нейтронием?… Кин сбилась и покачала головой.

– Ничего подобного пока еще не строили. И не находили тоже.

– Мой диск не такой уж большой. Возможно, тринадцать тысяч миль в поперечнике.

Их взгляды скрестились, как шпаги, и Кин произнесла слово, которого он ожидал: – ГДЕ?

– Без меня ты никогда его не найдешь!

– И ты думаешь, что это артефакт Веретенников?

– Там, на диске, есть такие вещи… Нет, ты все равно не поверишь.

– Ты меня заинтриговал, Джало. Назови свою цену.

Вместо ответа он полез в поясной кошель и вытащил оттуда толстую пачку вексельных ассигнаций Компании номинальным достоинством в 10 000 дней. Слово Компании было тверже подавляющего большинства мировых валют, а каждая из этих ассигнаций была равноценна почти 28 годам продленной жизни. Процедуру продления можно было пройти незамедлительно, как только владелец ассигнации учитывал ее в качестве векселя в любом представительстве Компании. С кредиторами Компания расплачивалась самым ценным, что было в Галактике: БУДУЩИМ.

Не отрывая взгляда от Кин, Джало небрежно скомкал в кулаке несколько купюр, подозвал к себе ближайшего официанта и отправил всю пригоршню в его мусорный лючок. Природные инстинкты Кин завопили благим матом, понуждая ее вскочить и сунуть руку в лючок, но Кин не пережила бы и первой сотни лет, невзирая на ухищрения науки, если бы, не задумываясь, повиновалась своим инстинктам. Встроенный в тело робота автоматический мусоросжигатель стал бы крематорием для ее правой руки.

– Зачем… – хрипло начала она, запнулась и откашлялась. – Как это по-детски, Джало! Фальшивки, разумеется?

Вместо ответа он вручил ей ассигнацию с изображением Мафусаила – наивысшая номинация, которую выпускала Компания.

– Двести семьдесят лет, – ухмыльнулся он. – Дарю!