но быки и бараны обходили [брошенного] и не наступали на него. Тогда [Цзян Юань] взяла ребенка [и отнесла] в горы, но все, кто был в горах, кормили его.

После этого [Цзян Юань] бросила сына у большого озера, но птицы крыльями укрыли младенца и кормили его.

Цзян Юань удивили эти явления, и она поняла, что ее сын рожден Небом, она подобрала и вырастила его.

(Перевод с китайского языка 1972–2010 гг.)

Когда этот замечательный предок династии Чжоу подрос, он научил народ Китая искусству возделывания зерновых сельскохозяйственных культур.

Он числится далеко не единственным древнейшим основателем своей высокородной семьи, ведь власть ей принесли все ее достойные предки. Существовало поверье, что после смерти цвет рода продолжал существование на небесах, откуда его представители следили за судьбой своих потомков. Обычно, если только потомки не чересчур сердили духов своих предков, они даровали им победу в войне и процветание в мирной жизни. Со своей стороны за такие благодеяния предусматривалось, чтобы потомки приносили им традиционные пожертвования, а также обеспечивали выполнение желаний в соответствии с предсказаниями или другими способами ворожбы. Зависимость правителей, как великих, так и совсем не прославленных, от их предков доказывается огромной массой документальных свидетельств. В надписи на одном бронзовом сосуде находим откровение благородного мужа, заявившего о том, что его знаменитые предки когда-то «щедро открывали путь для своих потомков последующих поколений». Автор одного из стихов в «Исторических записках» приписал власть дома Чжоу в конкретное время тому, что наряду с правителем на земле у него находилось «три [бывших] правителя на небесах».

В такой ситуации ни один простолюдин не мог надеяться стать правителем, ни мелким, ни крупным. Ему не хватало главного атрибута власти в лице влиятельных предков. Практически все простолюдины за исключением ремесленников поголовно относились к сословию земледельцев. Сомнительно, что они могли пользоваться какими-либо конкретными правами наравне с дворянством, которое, скорее всего, распоряжалось их судьбой по собственному усмотрению. В древнем воззвании беглые слуги и служанки приравниваются к заблудившемуся крупному рогатому скоту. Автор одного из стихов «Исторических записок» сообщает: «Простой народ доволен, когда у него каждый день достаточно еды и воды». Однако тот же китайский классик признает тот факт, что этот народ далеко не всегда жил сытно. В одном стихотворении говорится:

Неба великого гнев над страною!

Смута, предела не зная, растет

И умножается с каждой луною,

Благостей мира лишая народ.

Сердце как будто пьяно от печали…

Кто у нас держит кормило страны?

Править страной вы давно перестали, —

Скорбь и страданья народа страшны!

Дальше читаем:

Кто низок, тот имеет дом;

Кто подл, тот награжден зерном.

Несчастен ныне наш народ,

Небесным поражен бичом!

Богатый сыт, а тот, кто сир

И одинок, – скорблю о нем.