Четыре минус три - Барбара Пахль-Эберхарт (2012)

В этом случае я даже имею право рассчитывать на направление в специальную клинику. И выйти из игры по собственной воле.

Что вовсе не значит, что я вынуждена это сделать. Это чисто мое решение. Желаю ли я снять с себя ответственность за свои поступки и свою жизнь — пусть и на несколько недель? Или я хочу ее сохранить? Желаю ли я пребывать дееспособной или же я желаю передать себя в руки людей, которые будут принимать за меня решения?

В конце концов я поняла, что на самом деле я и не могу избавить себя от ответственности за свою жизнь. Мне, и только мне, мне одной нести отвественность за последствия принятых мною решений.

Я не в состоянии заполнить налоговую декларацию?

Мне и платить за это штраф.

Я не в состоянии вывезти из дома свои вещи?

Значит, мой скарб очутится на помойке.

Мне нужен опекун?

Мне придется оплачивать его услуги. Подвергнуть себя бесчисленным обследованиям. И кто знает, разрешено ли мне будет, в случае, если мою недееспособность официально признают, и дальше продолжать свою профессиональную деятельность?

Однако, несмотря на все доводы, роль жертвы привлекает меня снова и снова.

Пусть другие обо мне позаботятся. Мне пришлось пережить самое страшное из того, чем можно испытывать человека. Как же можно ожидать от меня слаженного функционирования?

Все эти мысли мне хорошо знакомы. Когда я ловлю свой мозг на том, что он заманивает меня в стремнину жалости к себе, я пытаюсь его тактично, но решительно перебить. Меня в этом поддерживает мой внутренний голос, мой духовный наставник, постоянно припадающий к источникам высшей мудрости, о которых ведает моя голова:

«Действительно ли ты желаешь отдаться чувству беспомощности? Желаешь ли ты себя вести так, словно у тебя нет иного выхода? Отдохни, не паникуй. Просто жди, пока силы вернутся».

А что, если действительно наступит один прекрасный день, когда я ничего больше не смогу? Синдром выгорания, депрессия, болезнь. Все может случиться.

Разумеется. И обязательно случится, если ты недостаточно о себе заботишься и подвергаешь себя чрезмерным перегрузкам. Тогда однажды в твоей жизни наступит вынужденная пауза. Ты будешь нуждаться в уходе. Будешь восстанавливаться. Но когда-нибудь ты снова окажешься перед необходимостью ответить на тот же вопрос: желаешь ли ты взять свою судьбу в свои руки? Жизнь не прекратит задавать тебе его. До тех пор, пока не услышит четкого и осмысленного «Да!». Понадобится — она будет задавать этот вопрос до конца твоих дней.

Вот я и прилагаю усилия к тому, чтобы принимать всерьез сигналы моего усталого тела. Осуществление переезда я поручаю транспортному агентству.

А что, если действительно наступить один прекрасный день, когда я ничего больше не смогу? Синдром выгорания, депрессия, болезнь. Все может случиться.

Сколько бы это ни стоило. Ведь именно в расчете на такие обстоятельства я и получила пожертвования. Не надо экономить там, где экономить глупо.

Мои родители, оба ангелы во плоти, самые надежные, самые неутомимые радетели о благополучии их дочери, освободили чердак своей дачи, чтобы приютить памятные для их ребенка вещи, с которыми он пока не готов расстаться.

Моя расписанная наперед жизнь тоже меня беспокоила. Слишком много обязательств. И подругам я обещала с ними встретиться. И работать я тоже хотела. И себя развивать. Один семинар мною уже оплачен.

«Сейчас — самое подходящее время. Ведь с переездом все утряслось».

Я просто мечтала, чтобы все вокруг почувствовали: на меня снова можно положиться. И больше всего я желала, чтобы мне самой можно было на себя положиться. Но, вероятно, чрезвычайному положению пора бы уже прекратиться?

«Тебе нужен покой. Это очевидно и слепому».