— Имани, вам нужно думать не обо мне и не о дворцовых интригах, — вздохнул Гард. В голове мелькнула странная мысль. Я вдруг подумала, что нахожусь на приеме у психотерапевта, и мы вместе решаем мои накопившиеся проблемы. — Подумайте, почему вы не пытаетесь бороться со своим братом? Он единственный смеет притеснять вас и угрожать, но не получает никакого отпора. Не в том ли причина, что вы… Как бы это помягче выразиться… Бессознательно желаете принять его предложение?

— Ты думаешь, что я желаю уйти? — от такого предположения из горла вырвался смешок. — Гард, рядом с Дэйроном я счастлива так, как еще никогда в своей жизни! — искренне призналась я.

— Правда? — удивился Гард. — С момента вашей свадьбы вы только и делаете, Имани, что справляетесь с проблемами, отбиваетесь от нападений и выслушиваете нотации. Любая другая бежала бы от Князя, крича о бесчеловечной природе его родового замка. И была бы права. Замок — это крепость. Оно не очень-то приспособлено для женщин.

— А как же Айри и прочие фаворитки? — недобро усмехнулась я. Темнит песик…

— Фаворитка — всего лишь постельная грелка, но вовсе не жена. Не путайте, — поучительно произнес Гард. — Как только избранница Князя беременеет, она переводится в особый отдаленный дом, в котором и проводит беременность. По сути, это отдельное поместье в черте города и на отдалении от самого замка. Дэйрон собирается переселить вас туда, — огорошил меня хранитель.

— Что?! — подскочила я. — Он ничего мне не говорил!

— Ищет удобный момент, — съехидничал Гард. — В поместье вам будет спокойнее.

— Я сама решу, где мне спокойнее! — заявила я хранителю, хотя следовало бы высказать все Дэйрону.

— Подумайте, Имани, хорошо подумайте, — гипнотизировал меня Гард. — Та ли это жизнь, которой вы хотите?

— Эта жизнь несказанно лучше той, что у меня была! — выпалила я, и карета, к моему изумлению, тут же остановилась.

— Мы в городе, Имани, — невозмутимо сообщил Гард. — Желаете осмотреть свои владения при свете дня? — он будто ждал от меня чего-то. В глубине темных глаз затаилась насмешка вкупе с ожиданием. Будто вовсе не он здесь собака, а я — питомец, за которым смешно понаблюдать.

Молча я выбралась из кареты. Конечно, нас с Гардом не отпустили в город одних. За каретой следовали четыре высоких широкоплечих рыцаря. Все в черной форме, на вороных конях — не иначе, это личные доверенные Дэйрона. Что ж, в компании нам будет веселей.

Я направилась в город. В будний день площади и улицы выглядели совсем не так радостно, как вчера. Исчезли веселые зазывалы и лавочки с леденцами. Угрюмые продавцы раскладывали товар на прилавках: простые овощи, хлеб, грубые ткани. Небогатый выбор.

— Мама, я хочу есть! — услышала я тихий детский плач.

— Потерпи, Арри…

— Мамочка, я не ел уже два дня, — всхлипнул ребенок. Я в ужасе обернулась. Не ел два дня?! Даже я, выросшая в детском доме, не голодала. Да, порой кормили нас весьма скверно, но полное отсутствие еды — это нонсенс.

— Арри, у меня нет денег, чтобы купить тебе еду, — голос матери задрожал. Я посмотрела на нее: молодая исхудавшая женщина, в плаще, полностью покрытом заплатками. Рядом с ней стоял мальчик лет пяти, со впалыми щеками и анемичным цветом кожи. — Вечером я смогу заработать пару монет, и обязательно куплю тебе поесть, — мать с нежностью погладила своего ребенка по голове.

— Гард, мне нужны деньги, — сходу заявила я, чувствуя, что хранитель стоит за моей спиной. Без лишних слов он опустил в мой карман увесистый мешочек с монетами, даже не поинтересовавшись, зачем они мне. Я вытащила одну серебряную монету и подошла к лавке с горячим хлебом.

— На все, — бросила монету на стол. Продавец удивленно вскинул брови и выдал мне десять буханок хлеба. Я взяла все это богатство и половину из них отдала маленькому Арри и его матери. Когда женщина увидела протянутый хлеб, она даже не поняла, что я ей предлагаю.