Цветок Запада - Беверли Джо (1996)

— Фицроджер, я знала, чем мне это грозит, но если будет необходимо, я повторю все снова! Тайрон захохотал.

— Нет, Рыжик, ни за что. Например, я не повторяю ошибок! Если мы вдруг окажемся в подобной ситуации, я заранее свяжу тебя, чтобы не оставить тебе ни малейшего шанса.

Теперь Имоджин была готова снова окунуться с головой в море счастья.

Тайрон единым движением сорвал с нее одежду, оставив ее только в чулках. Он нежно трогал и целовал ее синяки и царапины.

— У нас было необычное свадебное путешествие, не правда ли?

— Да. — Она не сводила с него любящего взгляда. — Что стало с моим лицом? Тай поцеловал шрам.

— Имоджин, меня не волнуют раны, полученные в сражениях. Ты ведь спасла нас обоих. Я никогда не забуду этого. Я не стал говорить об этом там, в зале, потому что все это только осложнило бы наше положение, но если бы ты не вела себя так смело и находчиво в подземелье и еще после того в лагере, мы бы пропали.

Имоджин заплакала от облегчения и счастья. Она снова протянула к нему руки. Фицроджер обнял и стал целовать жену. Сначала он целовал ее ласково, желая утешить, но потом она ощутила страстное желание, и они вместе упали на кровать, продолжая ласкать друг друга.

Имоджин принялась расстегивать пуговицы на его одежде, а он как мог помогал ей, пока не оказался полностью обнаженным. Имоджин отодвинулась, чтобы полюбоваться им. Она, словно заботливая мать, которая осматривает ушибы своего младенца, внимательно изучала его раны. Все они почти зажили, хотя на руке появился новый шрам, а его плечо и колено все еще представляли собой сплошной кровоподтек.

— Ты хромаешь, — сказала она. — Твоей ноге нужен покой.

— Неужели? — пошутил Тайрон. Его руки жадно изучали тело жены.

— Ты не поверишь, но все уже было хорошо, пока я вчера на тренировке не споткнулся о бугорок.

Она закудахтала, как потревоженная наседка.

— Мне сказали, что у тебя была схватка не на жизнь, а на смерть с сэром Вильямом.

— Ну, не совсем так — я просто выместил на нем свою злость, потому что не смог убедить Генриха не устраивать этого судилища. Поэтому я не заметил этот бугорок. Я был слишком занят своими мыслями.

— Какими?

— Я волновался за тебя.

Имоджин в знак благодарности расцеловала его. В первый раз она увидела у него на губе шрам, которого раньше не было. Это был след от удара. Ворбрика. И Имоджин поцеловала этот шрам. Потом она целовала каждую ссадину и каждый шрам на его теле, а потом уже просто не смогла остановить поток поцелуев.

— Сейчас я не могу понять, почему ты меня сначала так пугал, — шептала Имоджин. — Ты казался таким твердолобым и жестоким.

— Я никогда не был таким твердым и напряженным, как теперь, — пошутил Тайрон и быстро вошел в нее.

Имоджин покраснела и засмеялась. Ее смех был легким и непринужденным. Муж нежно отвел волосы с ее лица.

— Я надеюсь, что нам не грозит дьявол и грехопадение? — спросил Тайрон.

— О нет! — ответила ему жена и смутилась. Она еще не привыкла к таким вещам, тем более что было еще совсем светло.

— Ты такая розовенькая и соблазнительная. Ты хочешь снова быть сверху?

Имоджин отрицательно покачала головой.

— Ты можешь… Попробуй сделать так, как это было в монастыре. — Имоджин почувствовала, что из розовой стала багровой. — Но.., но чтобы все было до конца.

Фицроджер нежно положил ее на спину и улыбнулся ей.

— Мне самому очень хочется. Это мой свадебный подарок тебе, моя дорогая амазонка.

Его опытные нежные руки бродили по ее телу, находя все новые пульсирующие страстью точки, доставляя Имоджин неизъяснимое наслаждение. Его губы следовали за руками. Она испытывала все новые ощущения, и они, все нарастая, вели к экстазу.