Это уже первый слой сознания просчитал все варианты возможного отступления в сторону технических туннелей и лифтов и сравнил с вариантами отступления через проблемный участок, где сейчас происходило нечто непонятное, откуда явно исходила некая угроза всем здесь находящимся. Шансы прорыва были одинаково высокими, только вот в случае отступления в тыл к аграфам анализ показывал отвлечение внимания аграфских магов (их наличие ощущалось по нескольким признакам – это мягкие попытки взятия под контроль моего ментополя при первой попытке пробить артефактный энергощит, чуть замедленная реакция стрелков «пеной» и сетями на место моего нахождения под «коконом», да и ранее Конуэл косвенно подтвердил их наличие).

«Черт, а вот это уже плохо», – запоздало пришла мысль в полете. Я только сейчас понял, что с такими профессионалами, которых привел с собой этот дед, мое трюкачество неуместно. Сейчас наверняка их маги прослеживают мое перемещение и подгадывают свои действия к месту моего приземления. Я прям всеми чувствами ощущал ускользание времени, чуял нарастающее напряжение, как будто точно знал, что и как в этот момент происходит в тактической сети команды аграфов. Чувствовал чей-то шопот куда стрелять и когда, чуял смену приоритетов каждого бойца, целей и многое иное в этом помещении. Перебирал всевозможные варианты действий и все четче чувствовал, что время уходит и чем дальше, тем меньше шансов оставалось избежать готовящегося перехвата. Ощущал, что сейчас не поможет щит, способный прикрыть одно направление, и моя невидимость.

Лишь только уверенность в том, что сейчас критически важно для всех нас избежать моей поимки и непонятно почему проявившийся страх за жизни девочек, придал моей мозговой активности очередную порцию адреналинового заряда. Все мои ресурсы сейчас были направлены на увеличение шансов избежать встречи с сетями и преодолеть оставшиеся пятнадцать метров до прохода в соседний отсек. Расчеты показывали, что мягкое приземление с перекатом дает низкую вероятность уклонения от уже пущенных в мою сторону сетей. Придется рисковать.

Приземляться пришлось с риском… риском для здоровья. Инерцию движения и направление изменить практически не представлялось возможным в первые мгновения после приземления. Оставалась одна возможность, чтобы избежать встречи с летящими в мою сторону ловчими снастями – ускориться. Полет и приземление без всяких перекатов и переходов превратился в бег. Благодаря возросшим возможностям с имплантатами, укрепленным связкам, костям и многочисленным тренировкам, у меня не порвались связки и мышцы от неимоверных перегрузок и напряжений, не сломались кости и позвоночник при резком увеличении нагрузок. «Со стороны, если бы кто-то смог рассмотреть сейчас меня, выглядело наверное фантастично», – пришла шальная и не к месту мысль, – «только вот второй раз я такое повторять не хочу. Три метра высоты, почти семь в длину и почти десять с ускорением после первого касания пола…».

С первого шага я спиной и буквально волосами на голове чувствовал как меня пытается накрыть одна из удачно выпущенных сетей. Я постепенно приседал под действием силы тяжести и ускорялся, вырываясь от поимки и пленения. Равновесие сохранялось с трудом, с возросшей от приземления тяжестью и поддержанием рывка на грани своих возможностей, что последние два-три метра в глазах виделись лишь красные и белые пятна. На одном из последних шагов я не справился с поддержанием скорости и, падая, покатился дальше за двери. А может быть о кого-то и споткнулся – было уже не разобрать по ощущениям.

Новое помещение стало моим спасением от преследования. Прокрутившись раза три через себя, я перескочил ближе к разделяющей меня от предыдущего помещения стене и стал оглядываться, пытаясь разобраться с возникшими тут недавно сложностями.