Укромный уголок - Анна Даунз (2021)

Брезгливо скривившись, Эмили положила маргарин в холодильник, открыла окно, оглядела стол в поисках чистого стакана — такого, у которого на дне нет лужицы алкоголя, — и краем глаза заметила среди объедков записку на листе бумаги с жирными пятнами.

«Прикинь, — писал Спенсер ленивым неразборчивым почерком, — арендную плату опять повысили, хозяева совсем оборзели. У нас четыре недели на решение».

Эмили опустилась на стул, подперла голову обеими руками и принялась соображать, у кого из ее подруг может сейчас найтись свободная комната или хотя бы пустой диван в углу, где можно перекантоваться. И, к своему удивлению, пришла к выводу, что ни у кого.

«Как это возможно? У меня же много подруг!»

Подруг, с которыми она училась, действительно было много, но большинство из них уже отчаялись сделать карьеру, уехали из столицы, повыходили замуж и нарожали детей. Теперь все они жили в разных уголках страны своей собственной жизнью и порой присылали ей приглашения на мероприятия, казавшиеся Эмили бессмысленными — к примеру, на какие-то благотворительные базары или на вечеринки по случаю объявления пола новорожденного. Она понятия не имела, зачем все это нужно, а когда, сделав над собой усилие, все-таки приезжала в гости, не знала, как там себя вести, что говорить и что делать. Ее одноклассницы словно улетели на Луну, обустроились там, а ее оставили далеко позади.

Из подружек, еще остававшихся в Лондоне, на ум пришли только две, которые могли бы ее приютить, но Луиза, уезжая на гастроли, всегда сдавала квартиру внаем, а у Реи недавно умер отец, так что время обращаться к ней, наверное, было неподходящее. К тому же жилище Реи напоминало наркоманский притон. В прошлый раз, оставшись у нее ночевать, Эмили проснулась в восемь утра с дьявольской головной болью и в окружении бородатых мужиков, безудержно куривших траву. Спросить, кто они такие и откуда тут взялись, у нее не хватило духу, в результате она просто сделала вид, что их присутствие ее не удивляет, и следующие полчаса молча смотрела с ними телевизор. Мужики таращились в экран остекленевшими глазами, слушая жуткую сводку новостей о домашнем насилии, убийствах и стрельбе в людных местах. Эмили тоже слушала, пока не набралась храбрости встать и вый-ти из комнаты.

А потом Рея с серым лицом нетвердой походкой заявилась к Эмили и принялась упрашивать, чтобы та сходила с ней на день рождения племянницы, которой исполнялось два года. «Ну пожалуйста, Эм, — канючила она, — одна я этого не выдержу». В итоге они вместе отправились в чистенький беленький домик в Путни, кишевший розовощекими детьми. Эмили никогда в жизни не чувствовала себя такой грязной. Это было три года назад, и с тех пор с Реей они не виделись.

Разумеется, можно было бы пожить у родителей, но при мысли о том, что нужно пусть временно, но вернуться к Джулиет и Питеру, ее начинало тошнить. Оставался еще один вариант, не менее ужасный. За последние пять-шесть лет Эмили уже бессчетное число раз звонила матери и просила у нее денег. Всегда обращалась к Джулиет, а не к Питеру, который направо и налево всем рассказывал, что современных детей, по его мнению, нужно учить самостоятельности, хватая их за шкирку и швыряя в бурные волны взрослой жизни без спасательного жилета. Зато Джулиет в конце концов всегда уступала. Однако Эмили сомневалась, что так будет и в этот раз.

После своего прошлого визита она родителям не звонила, так что весь спектакль придется проиграть с самого начала. А какой у нее выбор? Жить в коробке на помойке? Все-таки мать скорее будет готова расстаться с некоторой суммой, чем смотреть, как ее дочь спит на пороге. Такая вероятность составляла восемьдесят процентов. Ну ладно, семьдесят пять.

Эмили покосилась на телефон. Во рту пересохло.

«Просто сделай это».

Она схватила мобильник и нажала на кнопку быстрого набора.

Джулиет ответила через шесть долгих гудков:

— Алло, Эмили? Это ты?

— Да, это я. Привет.