Если бы мужская ладонь безжалостно не зажимала мой рот, то, наверное, я бы уже заливисто расхохоталась от души, искренне. Безопаснее?! Безопаснее – где? В Обители с Йонасом, чем на свободе с Ларком? Он что, издевается?! Я снова покосилась на основателя, проверяя, но нет… Йонас не издевался, Йонас говорил серьезно. И выглядел он при этом ну-у очень жутковато. Многие дежурные стражи не находили общий язык с основателем Обители. На плановых медосмотрах я частенько видела, как молодые санитарки, заметив приближающегося Йонаса, разбегались по медотсекам, блокируя двери. Безжизненный взгляд может напугать любого, как и скрытая агрессия в движениях, тюремные татуировки и неискренняя улыбка, за которой скрывается зверь. И этот зверь не знает слова – «нет». Основателю никто не отказывал. Никогда. Жизнь важнее. Йонас с легкостью наказывал и убивал заключенных, иногда служебных рабочих, которые ему перечили, иногда избивал стражей и очень часто спорил с другими основателями. Ни один маг в здравом уме не ищет встречи с мистером Раем Йонасом по понятным на то причинам. О какой безопасности идет речь?

– То, что предлагает капитан города – незаконно, – поморщившись, попытался вразумить меня основатель. – Освобождать заключенную за спиной конгресса и тайком выводить ее из Обители – не-за-кон-но! Если что-то пойдет не так – капитан подставит не только себя, но и тебя, а заодно и меня, и поверь, тогда я буду очень зол. Ты хоть представляешь, чем все это грозит в случае провала?

Конечно! Я часто и уверенно закивала, на что Йонас недоверчиво повел бровью. Если меня поймают, то, скорее всего, повесят или казнят на центральной площади. Я это знаю, знаю! Не надо на меня смотреть так, словно я сумасшедшая. В этой камере один псих, и он сидит напротив.

– Хочешь мое мнение, Рейтли? – после непродолжительной паузы поинтересовался основатель. – Я против. Уйдешь за периметр и навсегда потеряешь мое доверие. В случае необходимости Обитель выступит инициатором твоей прилюдной казни. – Я сделала страшные глаза. Он не шутит. – Если капитан города, рискуя всем, всерьез хочет взять на себя такую ответственность, как девять лет скрывать от конгресса беглую заключенную Обители, то, пожалуй, я не буду ему мешать и просто посмотрю со стороны, что из этого выйдет.

Йонас поможет… Я всхлипнула и с немой благодарностью взглянула на основателя. Кажется, даже глаза защипало. Я знала, что он поможет! Была уверена. Вот только Йонас особой радости не испытывал, а увидев слезы, и вовсе отшатнулся, отпуская меня.

– Прекрати! – поднимаясь, потребовал он. – Иначе я передумаю.

– Прости… – тихо прошептала, как только ко мне вернулся дар речи. Облизывая пересохшие губы, я присела на кровати.

– Надеюсь, твой капитан в полной мере отдает себе отчет, чем ему сулит государственная измена конгрессу. – «Твой капитан»… м-м. Основатель оперся о стену и мило мне улыбнулся своей звериной улыбкой, больше похожей на оскал. Именно с этой улыбкой он кремировал заключенных, отправляя их на тот свет после мучительных пыток иллюзорными кинжалами. – Если вас поймают, Рейтли, то я и пальцем не пошевелю, чтобы вытащить твою шею из петли – не рассчитывай. Подумай хорошенько, ты можешь остаться в Обители. Девять лет для первого резерва ерунда. Я помогу, научу некоторым боевым заклинаниям, ты выживешь.

– Нет! – неосознанно выкрикнула я, перебивая его на полуслове. От возможной перспективы задержаться здесь хотя бы еще на день, становилось плохо. – Не хочу никаких заклинаний! Никаких лабиринтов и боевой магии!

Хочу к Ларку! Это мое единственное желание на данный момент.