Озеро жизни - Эдмонд Гамильтон

Путешественники все время прислушивались – в ночной тьме джунглей пульсация барабанов звучала намного громче, переполненная ненавистью и угрозой. Еще им казалось, что слышен неясный шепот, шепот скрытного движения в лесу, призрачный шорох фантомных орд.

Шесть человек спали в ту ночь посменно, все время ожидая атаки невидимых туземцев. Но те так и не пошли в атаку, а когда наступил кроваво-красный рассвет, путешественники угрюмо собрали свои вещи, чтобы отправиться дальше.

В полдень они сделали привал менее чем в пяти милях от основания горной гряды… Отсюда можно было хорошо рассмотреть крутые, бесплодные, темные склоны без пятнышка растительности. Чувство благоговения охватило людей Кларка, когда они увидели эти неприступные скалы.

Но как только путешественники двинулись вперед, Эфраим Куэлл внезапно остановился и гнусаво воскликнул:

– Послушайте!

Кларк замер рядом с остальными, прислушиваясь, но ни один звук не нарушал зеленые сумерки неподвижных, влажных джунглей.

– Барабаны замолчали, – с дрожью в голосе проговорил Куэлл.

– Благодарю Господа за это! – выдохнул Майк Шинн.

Но загорелое лицо Кларка напряглось.

– Когда ниггеры перестают бить в барабаны… Это означает только одно: они готовы к атаке. Они уже должны быть где-то рядом с нами, в джунглях. Так что поспешим в сторону гор! – а потом голос его зазвучал совсем резко: – Быстрее!

Путешественники со всей возможной скоростью двинулись вперед по широкой звериной тропе, тяжелые мешки били их по спинам, винтовки они держали наготове.

Вдруг впереди в джунглях блеснуло копье, словно полоса света. Линк Уилсон нырнул, крутанулся и выстрелил в сторону вспышки, звуку выстрела вторил крик агонии.

А через мгновение рев диких голосов донесся из окружающих зарослей.

– Амафука килима амафука!

И в тот же миг ливень копий из зеленого леса обрушился на незваных гостей. Но, как ни странно, ни одно копье не попало в белых. В тот же момент, когда тощий техасец выстрелил, Кларк Стэннард крикнул своим людям:

– Засада! В джунгли!

Затем сам поспешил к деревьям, остальные, не прекословя, последовали за ним. Оставаться на открытом месте означало подставлять себя под удар копий, на который они не смогли бы толком ответить.

Путешественники ворвались в зеленый полумрак зарослей, который, казалось, был переполнен черными воинами, затаившимися в засаде. И те выглядели в этих странных сумерках отвратительно, кошмарно: высокие чернокожие воины в головных уборах, их тела были раскрашены с ног до головы мертвенно белой краской, так что казались скелетами. Притаившиеся в сумрачном лесу туземцы были поражены тем, что на них неожиданно напали белые люди, которых они полагали добычей. А через мгновение лесная чаща превратилась в арену дикого хаоса схватки. Копья и стрелы разрезали воздух с отвратительным свистом, ему вторило стаккато винтовок, из которых открыли огонь европейцы.

Майк Шинн первым опустошил обойму и воспользовался своей тяжелой винтовкой, как дубинкой. Взревев от ярости, он обрушил ее на голову ближайшему негру. Линк Уилсон отступил к дереву, по его руке, все еще сжимающей ружье, текла кровь из нанесенной копьем раны. Однако он левой рукой с легкостью выхватил пистолет и начал стрелять с огромной скоростью, словно озлобленный волк. Неожиданно прямо перед собой Кларк увидел отвратительное лицо, на котором был нарисован череп, и выпустил в лицо негру последнюю пулю, а потом крикнул своим людям, чтобы те собрались вокруг большого дерева.

Они очистили от врагов небольшой участок джунглей, но другие с диким ревом неслись к ним по тропе и через лес. Путешественники тут же перезарядили свои ружья – все, кроме Черного Каина, начавшего рыться в своем рюкзаке.

– Килима амафука! – в отчаянии закричал какой-то чернокожий.

– Вот они! – завопил Эфраим Куэлл.