Королева воинов - Алан Голд

Уходя перед рассветом, Боудика уверила дочерей, что нынче будет величайший день в их жизни, день, когда бритты навсегда освободятся от гнета завоевателей. Таска смотрела, как мать уезжала на колеснице, окруженная сотнями радостных сторонников. Даже в предрассветной темноте она видела, сколь гордой была Боудика. Таска и Каморра думали побежать вслед за ней и посмотреть на битву издали, но мать запретила им покидать лагерь, и они знали, что должны подчиниться.

Весь день они сидели у реки и думали о том, как там идет сражение. К вечеру некоторые из мужчин и женщин стали возвращаться с поля битвы. Девушки спрашивали у них о своей матери, но встречали лишь дикие взгляды и слышали слова о поражении и катастрофе.

Поэтому, когда Боудика вернулась, а солнце опустилось за кроны деревьев, они уже знали, что произошло с Британией. Но, конечно, их мать еще могла со всем справиться, ведь ее имя означало победу, она была Британнией, была королевой!

— Идите ко мне, мои дорогие, — сказала она, и Каморра удивилась, услышав, сколь глухим был ее голос. Так бывает, если человек очень много кричал. — Выслушайте меня. Наши боги покинули нас, и мы проиграли. Теперь у нас есть три пути. Первый—остаться здесь и позволить схватить себя. Тогда мы станем рабами, и то, что случилось в Камулодуне, произойдет еще много раз в Риме. Нас отвезут в Рим, будут показывать, как зверей, на аренах и будут истязать, пока мы не умрем. Второй путь — убежать и спрятаться, надеясь, что римляне нас не найдут. Но такая жизнь — не для королевы и ее дочерей, и римляне всегда будут на нас охотиться. И уж конечно, нас найдет королева Картимандуя и выдаст Риму, как уже выдала когда-то Каратака. И есть третий путь… По которому я хочу пойти и взять вас с собой. Это значит — принять яд, чтобы за несколько мгновений вознестись на небеса, как великие герои бриттов. И встретиться с нашим отцом. И смотреть оттуда на римлян и смеяться над их глупостью…

Она замолчала, надеясь, что дочери поймут, что у нее не остается иного выбора, кроме как…

— Мы хотим остаться с тобой, мама, — сказала Таска.

— Мы умрем с тобой, — добавила Каморра.

Боудика кивнула и поцеловала дочерей.

Их тела нашел центурион и сообщил об этом Фабию. Когда тот подъехал, то увидел королеву бриттов Боадицею. Она лежала, обнимая своих детей, словно защищая их от целого мира. Они были мертвы, возможно, уже более двух часов.

Он распорядился прикрыть их тела и с почестями отнести в римский лагерь, чтобы дождаться решения командующего.

Несмотря на усталость, Светоний вышел из шатра и подошел к этим трем трупам и поднял укрывавшую их ткань. Он долго стоял над ними, и Фабий никак не мог разглядеть выражение его лица.

В темноте правитель Британии накрыл мертвых покрывалом и тяжело вздохнул:

— Это и есть наш враг? Интересно, как бы выглядел я, проиграв свою последнюю битву? Как она, — молодым и сильным? Или так, как я чувствую себя сейчас, — стариком, которому следовало бы нянчить внуков, а не руководить убийством бесчисленных мужчин и женщин?

— Что делать с телами?

— Детей унесет эта река, чтобы вечно баюкать их своим течением. Мать, однако, посмела поднять восстание против Рима. За это она должна понести наказание. Ее тело будет отвезено в Лондиний. На северной окраине города есть пустырь, ее тело будет оставлено там без погребения, пусть оно истлеет и вернется земле. Вороны будут кружиться и клевать ее плоть, а все проходящие мимо — чувствовать запах тлена и наполняться отвращением. Это — достойное место для такой женщины, как Боадицея. Она была героиней для своих людей, но привела их к гибели. Таково мое решение.

Светоний повернулся и ушел в палатку. Теперь, когда восстание было подавлено, он впервые собирался выспаться.

Эпилог

Рим, дворец императора Нерона

Император побагровел от ярости.