Ревниво следивший за ним Стас хмыкнул, поправляя на голове белую бейсболку с морским якорьком. По-видимому, он окончательно смирился с тем, что Ксюша выбрала в мужья полицейского, оказавшегося вполне себе «своим парнем».

– Идём цепочкой на юг, – показал направление Стас. В отличие от Константина он щеголял в пятнистом комби военного образца и надел резиновые сапоги. – Бочажины обходите, они глубокие, в топкие места не забредайте. Будем время от времени перекликаться, договорились?

Словно в ответ на речь пилота откуда-то издалека донёсся женский крик.

– Вот! – с улыбкой поднял палец к ясному небу Стас. – Люди уже пошли в атаку.

Взяли по корзине (у Нестора была своя, Стас же приготовил плетённые из веток ивы вместилища и спутникам), направились между берёзками к прогалу за леском, где и начинались заросли клюквы.

– Не страшно такую тачку оставлять? – оглянулся Стас на Костю.

– Я буду ходить кругом, – отмахнулся майор. – Далеко забираться не буду.

– Может, оставим Ксюшу… э-э, Ксению Михайловну в машине?

– Нет уж! – воскликнула она. – Я тоже хочу собирать ягоды. Могу поспорить, что наберу больше всех. Меня выгонят из леса только комары или клещи. Костя, мы же брали с собой репеллент.

– Не нужен репеллент, – сказал Стас. – Ни комаров, ни клещей нет, не сезон. Хотя они, гады такие, всё же стали вылезать до поздней осени. А насчёт набрать побольше…

Костя засмеялся:

– У неё глаз – что ватерпас. Грибов всегда приносит больше, чем я.

– Ну, смотрите.

Пошли кусты, обсыпанные крупными ягодами клюквы, редкие, потом целыми островками.

Нестор увлёкся сбором, выбирая самые крупные гроздья. Он любил эту ягоду наравне с черникой, голубикой и морошкой, и нередко замораживал в холодильнике несколько килограммов клюквы, чтобы зимой делать из неё великолепный морс.

Обойдя мочажину с пузырчаткой, он углубился в кустарник, изредка бросая в рот наиболее спелую ягоду, и очнулся, только услышав зов Стаса в сотне метров:

– Ау, девочки и мальчики, почему молчите? Как вы там?

– Нормально, – отозвался Костя.

– Хорошо! – прозвучал довольный голосок Ксюши. – Я уже почти полную набрала.

Нестор оценил свои успехи: его корзина была наполнена чуть больше половины, покачал головой. Костя не преувеличивал способности жены, ловкие ручки которой были проворнее мужских.

Через час встретились у поросшей осокой мочажины, на языке упругого мха. Съели по бутерброду с сыром и ветчиной, запили горячим (из термоса) чаем и пошли дальше, перекликаясь.

Костя, вопреки своим обещаниям ходить вокруг машины кругами, увлёкся и забрёл в болото дальше всех. Пришлось его останавливать и выводить на место посуше, что Стас и сделал, посмотрев на Ксюшу после общей встречи с торжеством и вызовом: мол, вот тебе твой полицейский, я всё равно круче!

Нестор, присутствующий при этой сцене, улыбнулся в душе, понимая друга. Чувства Стаса к бывшей школьной подруге не полностью остыли, и он пусть и с сожалением, но хотел напомнить ей о прошлых отношениях.

Корзины наполнились к двенадцати часам дня.

Солнышко стало припекать серьёзней, температура воздуха приблизилась к плюс двадцати пяти градусам, и Стас объявил привал.

Собрались у тростниковой крепи, усталые, разгорячённые (Костя и Ксюша сняли куртки, оставшись в футболках), но довольные.

– По глоточку? – предложил Стас. – Я захватил с собой винца.

– И так жарко, – отказался Костя. – К тому же я за рулём.

– Ты взял с собой бутылку вина? – удивилась Ксюша.

– Сухарик, – признался пилот, доставая из кармана своего милитари-костюма красивую плоскую флягу. – Французское «Ардеш Орели», очень вкусное.

– Я люблю испанское «Бадахи».

– Это не хуже. – Стас посмотрел на Нестора. – Будешь?

– Нет.

– А мы глотнём. – Стас отвинтил крышечку фляги, налил в складной стаканчик, вытащенный из другого кармана, вина, протянул женщине.