Сердце Абриса - Ефиминюк Марина Владимировна

   Некoторое время назад из Кромвеля, куда по старому адресу по-прежнему приходила корреспонденция, были переданы пачки писем. В нашем доме в основном переписку вел папа, университетский профессор истории, и я даже не прикоснулась к тем, перевязанным бечевкой стопкам.

   - Извините, - без сожаления пожала я плечами. – В свое оправдание позвольте сказать, что четверокурсники, получившие рабочие лицензии, бывают ужасно занятыми.

   Разрешение от Принцессы Теветской привезла в отцовский осoбняк ее личная помощница, отдала со словами, что глупо сдерживать уникальный талант какими-то формальностями, и вместе с документами вручила первый заказ. Я не стала задавать неудобных вопросов, но про себя решила, что королевская семья не смогла договориться о цене с Кромвельским Университетом, владеющим на время учебы любыми моими артефактами, и обошла правила. Другими словами, Григорий Покровский должен был тихо меня ненавидеть, ведь известная своим капризным нравом принцесса отдала предпочтение девчонке, даже не закончившей университет.

   - А теперь позвольте попрощаться, господин Покровский, – едва заметно поклонилась я, отдав дань этикету. - И помните, что летом начинается сезон отлова завидных женихов столицы. Вы в группе риска.

   Но oн не дал мне даже шагу ступить.

   - Я представлял вас совершенно другой, Валерия.

   - Мужчиной? – не удержалась я от шпильки.

   Он рассмеялся.

   - Не мужчиной… Артефакты Лерой Уваровой завораживают своей филигранностью. Ваша магия – неповторима. Каждый раз, когда я смотрю на часы Ее Высочества, мне хочется разобрать их на винтики и узнать, какие руны вы использовали.

   - Это называется промышленным шпионажем, – пошутила я.

   - Я восхищаюсь вашим талантом. - Он поймал мой взгляд.

   - Пытаетесь мне польстить, господин Покровский?

   - Пытаетесь кокетничать, Валерия? – парировал он. - Вы прекрасно знаете себе цену. Так ведь? Просто я не подозревал, что вы настолько...

   - Юна?

   - Красивы.

   Всегда считала, что после Кайдена Николаса Вудса мужчины были просто не спосoбны лишить меня дара речи, но у Григория Покровского получилось. Я вдруг осознала, что не только не могу придумать ни одного колкого, ироничного ответа, но и начинаю заливаться краской.

   - Кажется, я вас смутил, – как ни в чем не бывало улыбнулся oн.

   - Да, – прямо ответила я. – И на этой странной ноте разрешите мне откланяться.

   - Подвезти вас?

   - И раскрыть вам, где я живу, страшный человек? – состроила я фальшиво-испуганный вид. – Разве вы не слышали, что красивым девушкам нельзя садиться в кареты к плохо знакомым мужчинам? Удачи, господин Покровский.

   Мужчина стоял в расслабленной позе. Руки были небрежно спрятаны в карманы брюк, на лице светилась обаятельная улыбка, смеялись теплые серые глаза.

   - До встречи, Валерия.

   - Дo встречи? - изогнула я брови.

   - Вы ведь должны меня смутить в ответ. Ρазве флирт не так работает?

   Неожиданно у меня заныло сердце. Мы с Кайденом долго вели эту слишком взрослую и раздражающую для девятнадцатилетней девчонки игру: кидались вопросами, но не давали на них ответов. Десятки повисших в воздухе, никому не нужных вопросов.

   Потому что именно так работал флирт.

***

Кайден настиг меня. Я прижималась спиной к паркетному полу и не смела пошевелиться. Острие магического меча было направлено на истерично бьющуюся жилку на шее.

   - Умоляю, не надо… - прошептала я, хотя знала, что двуликая не способна пробудить жалость или сострадание в темном паладине.

   Лицо Кая было замкнутым, губы крепко сжаты. Он никогда не вступал в переговоры с җертвами. Видимо, считал, что говорить с покойниками напрасная трата времени.

   - Ты пожалеешь…

   - Вряд ли, – вдруг ответил он, и ударил.