Девушка по соседству - Джек Кетчам (1989)

Томпсон поднял Сю и начал подниматься по лестнице. Вилли и Донни побрели следом, глядя под ноги, словно шли по этим ступенькам впервые. Отец поднимался сразу за ними, будто став одним из полицейских, и я пошел следом за ним. Рут шла позади меня, постоянно наступая мне на пятки, она словно торопилась все это закончить, и побыстрее. Я оглянулся и увидел, что Вуфер идет рядом с Рут. Шествие замыкал мистер Дженнингс.

И тут я увидел кольцо.

Оно блеснуло в лучах солнечного света, струившихся сквозь стекло задней двери.

Я продолжал идти вверх по лестнице, но на какое-то мгновение перестал понимать, где я. Меня обдало волной жара. Я видел Мег и слышал ее голос, просивший меня пообещать вернуть ей кольцо ее мамы, попросить кольцо у Рут, как будто оно и так не принадлежало Мег, как будто его ей одолжили, как будто Рут имела на него какие-то права, как будто она не была проклятой воровкой, и я думал о Мег, обо всем, что ей довелось испытать еще до того, как мы познакомились, довелось потерять любимых людей, всех, кроме Сьюзан, – и получить взамен этот суррогат человека. Эту пародию на мать. Эту издевательскую насмешку, которая отняла не только кольцо, которая отняла все, ее жизнь, ее будущее, ее тело – и все «во имя воспитания», но чудовище ее не воспитывало, а толкало вниз, все глубже и глубже, наслаждаясь этим, ликуя, погружаясь в оргазм, да, в оргазм! – и вниз, до самого дна, до самой могилы, куда ей теперь предстояло лечь, без шанса подняться, но стать стертой из жизни и исчезнувшей без следа.

Но кольцо оставалось. И в приступе внезапной ярости я понял, что могу толкнуть в пропасть и само чудовище.

Я остановился, развернулся и поднес ладонь с растопыренными пальцами к лицу Рут и смотрел в ее потемневшие глаза, удивленные и напуганные, пока моя ладонь не накрыла их.

Я видел, что она поняла.

И что она хочет жить.

Я видел, как ее рука пыталась нащупать перила.

Как ее рот широко раскрылся.

На мгновение я ощутил холодную плоть ее лица под моими пальцами.

Я знал, что мой отец уже почти добрался до верха.

И я толкнул.

Ни разу в жизни я не чувствовал себя таким правым и сильным. Ни тогда, ни сейчас.

Рут завопила, Вуфер потянулся к ней, мистер Дженнингс тоже, но первая ступенька, на которую она пыталась поставить ногу, была занята Дженнингсом, и она крутанулась, шарахнулась от него, и он даже не успел ее коснуться. Банки с краской полетели вниз, на бетонный пол. Полетела и Рут, чуточку медленнее. Открытым ртом с размаху она ударилась об одну из нижних ступеней, развернулась в воздухе, как акробат, и, когда грохнулась лицом на бетон, ее рот, нос и щека под весом ее тела взорвались, а тело сползло вниз, как мешок с камнями.

Я услышал хруст шейных позвонков.

Она лежала неподвижно.

Внезапно помещение заполнилось вонью. Я едва сдержал улыбку. Она обгадилась – обделалась, как младенец, и я подумал: вот именно так оно и должно быть.

Тут все моментально сбежали вниз, Донни и Вилли, мой отец и офицер Томпсон, оставивший Сьюзан наверху, все пробегали мимо меня, все орали и толпились вокруг Рут, как археологи вокруг редкой находки. Что случилось? Что случилось с моей мамой? Вилли орал, Вуфер рыдал. Вилли словно сошел с ума, он наклонился над Рут и массировал ей грудь и живот, пытаясь вернуть к жизни.

– Что, черт дери, случилось? – орал Донни.

Они все повернулись ко мне с таким видом, будто готовы были меня на части порвать. Отец встал внизу лестницы на случай, если они и впрямь попытаются это сделать.

– Так что здесь случилось? – спросил офицер Томпсон.

Дженнингс молча взглянул на меня. Он знал. Он прекрасно знал, что случилось.

Но мне было на это наплевать. Я будто осу раздавил. Осу, которая меня ужалила. Невелика проблема.

Я спустился по лестнице и посмотрел на него – глаза в глаза.

Он какое-то время не отводил взгляда. Потом пожал плечами.