— Ну, малыши, что скажете? Вы согласны стать частью нашей большой и дружной семьи?

В тот момент все смотрели только на меня. И впервые в жизни стало понятно, что от ответа зависит не только моя жизнь.

— Согласны, — кивнул я, и протянул Обломанному ногтю руку.

Посмеиваясь, он пожал её.

— Я знал, что могу рассчитывать на ваше благоразумие! — сказал старый вор, показав гнилые зубы, — Но знайте, что бесплатно тут никто не живёт. Нет-нет, не бойтесь, работать на рудники я вас не отправлю. Вместо этого вы продолжите заниматься тем же, чем и раньше, но… Уже так, как это требуется мне.

* * *

С той памятной ночи прошли месяцы. На смену Сегарвису пришел Аллар, его, в свою очередь, сменил Беларим. Летние грозы ушли куда-то на запад, уступив место проливным дождям, а затем — зимним метелям. Тринадцатый год Веррано превратился в четырнадцатый год Мортабело, Повелителя пламени.

Наша банда поредела. Из семи человек, не слишком преуспевших в заданиях Обломанного ногтя, четверо окончили свои дни на виселице. Это оказалось совершенно обычным делом — в Катакомбах то и дело появлялись новые люди, а старые куда-то исчезали. Кому-то, как моим товарищам, просто не везло. Кто-то решал «завязать» и уходил. Не знаю, что с ними случалось дальше — меня, если честно, всё устраивало.

Вся эта воровская шайка трудилась, не покладая рук — и я вместе с ними. Форточники, медвежатники, «уличные актёры» вместе с карманниками, каталы, аферисты, «рыбаки» — каждый из тех, кто работал на Обломанного ногтя, имел свою собственную роль. А я, незаметно даже для себя, погрузился в изучение всех премудростей воровского искусства. Не тех советов, которые раздавал Обломанный ноготь моим ровесникам — их я сумел понять сам, и довольно давно.

— Помните, малыши, — разглагольствовал старый вор, — вы не должны привлекать к себе никакого внимания. Контакт с клиентом не должен превышать секунды. Всего одной секунды! И даже в таком случае вы можете попасться! Если подумать, ваша драгоценная жизнь зависит всего от трёх правил. Первое — клиент всегда должен быть отвлечён. Вашим товарищем, лаем собаки, проезжающей каретой или, чем Мортабело не шутит — пожаром! Второе — даже если отвлечение есть как фактор, старайтесь вообще не контактировать с объектом вашей охоты! Ну и третье: сделал дело — рви когти!

Когда я впервые услышал эти «премудрости», прошёл уже месяц как нас привели под холм. К тому моменту мне уже удалось украсть больше, чем многим ворам куда старше. Я устраивал на улицах настоящие представления, используя для них не только смекалку, но и разного рода реквизит. Гранатовый сок — в качестве крови, серные шашки — для задымления, обычные деревянные ветки — для имитации переломов под одеждой. Благодаря некоторым хитростям работа уличного воришки быстро надоела, и мне захотелось придумать что-нибудь, что позволит проявить себя перед Обломанным ногтем.

* * *

Это случилось через семь месяцев после моего прибытия в Катакомбы. Две с лишним недели я и мои друзья придумывали план ограбления, которое позволило бы нам… Если честно, то я и не припомню, что именно хотел получить за то дело, кроме признания своих заслуг. Но то, что про последствия никаких мыслей в пустой голове ребёнка не присутствовало — факт.

Своей целью я выбрал трактир «Седьмой сатрап». Старое, мрачное трёхэтажное деревянное здание пристроилось на границе двух районов, и являлось пристанищем не самых бедных жителей города. Из «наших» там обычно никто не бывал, и именно поэтому… Впрочем, обо всём по порядку.

В тот вечер я, жалобно хныча и размазывая по щекам сопли и слёзы, ввалился в зал трактира. Чтобы полностью соответствовать образу, пришлось не пить и не мыться почти два дня, по несколько часов лежать под палящим солнцем на крышах, чтобы губы потрескались а кожа огрубела. В карманах воняли куски мертвечины — собачьей, разумеется, а не человечьей. Ну а грим, которым друзья нарисовали мне язвы, довершал картину.