Старик повздыхал еще.

– Театральная, кажется. Театральная.

– У черта в пекле, то есть? Думаешь, побоюсь сам пойти и проверить, а?

– Ничего такого я не думаю, молодой человек, – этак он с достоинством.

– Когда?

– Лет пару назад. Не помню.

Не помнит.

Единственный раз, когда Артем в прорехах между шипением и воем эфира услышал далекий и слабый чей-то голос – навсегда запечатлелся у него, а голос этот и сейчас, стоит прислушаться, в ушах звучит, как высохшее давно море – в раковине. Как такое можно забыть?

Как можно все свою подземельную жизнь мечтать написать книгу для потомков, для следующих поколений, чтобы эти поколения знали, откуда взялись, чтобы не теряли мечту однажды вернуться наверх – и не помнить о таком в мельчайших деталях?!

И еще Театральная.

– Врешь, – убежденно сказал Артем. – Понравиться хочешь.

– Вы ошибаетесь. Я просто…

– Хочешь мне понравиться, чтобы я тебе выложил все. Всю свою долбаную историю. Решил купить меня, а? Нащупал нежное место – и р-раз крючочком… Да?

– Вовсе нет! Это абсолютно реальный случай…

– Да иди ты!

– О, – трубно втянул сопли горбоносый Арменчик. – Мечтатели ругаются, чья мечта мечтательней.

Артем, обозленный на себя и на этого глупого старого враля, положил затылок на истыканный пулями песок и сжал веки. Сказочник гребаный. Только на душе короста нарастет – кто-нибудь придет и отковыряет.

Старик насупился и не собирался Артема переубеждать.

Да и хер бы с ним.

До конца дежурства они не обменялись больше ничем. Выходя на станцию, Артем даже переглядыванием со стариком не попрощался.

* * *

– Есть проверенная информация. Пойман сигнал с Кольского полуострова. Там есть выжившие! – Артем посмотрел на Кирилла многозначительно.

– Правда?!

– Правда!

Кирилл аж подскочил, так обрадовался. Не рассчитал с воздухом, и зашелся кашлем. Артем, зная, что будет, дал ему платок – приложить к губам. Кирилл, унявшись, оторвал платок, оглядел его испуганно и виновато. У Артема сердце прижало.

– Это все пройдет. Будешь еще крыс гонять! Подумаешь, чуть-чуть крови!

– Мамка ругается. Не показывай ей. Не покажешь, ладно?

– Ну ты что! Мы же с тобой – во! Команда! Ты меня не сдаешь, я – тебя!

– Поклянись Орденом.

– Клянусь Орденом.

– Торжественно поклянись.

– Торжественно клянусь Орденом.

Кирилл забрался к нему на колени.

– Давай. Рассказывай.

– В общем, – начал Артем. – Есть точная информация. Пойман сигнал с севера. С Кольского полуострова. Там сохранилась совершенно нетронутой атомная электростанция. И при ней – город. Называется – Полярные Зори. Красота, а? Так что мы тут не одни. Понимаешь, Кирюх? Не одни! Есть еще и другие выжившие! И мы их нашли! Ну?!

– Класс! – сказал Кирилл, лупая огромными бледными глазищами. – А это реально правда?

– Реально правда. И от этой электростанции столько идет тока, что хватает весь город держать в тепле круглый год. А над городом построен громадный стеклянный купол. Можешь себе представить?

– Не-а.

– Как стакан, только большой.

– Зачем?

– Чтобы тепло не уходило. Снаружи – снег, вьюга, а внутри – теплынь! Деревья цветут. Вон как в книжке твоей. И прямо сады фруктовые, яблоки там… Помидоры, кстати. Люди по улице в майках ходят. Цветы повсюду. Еды навалом. Сладостей там всяких. Игрушки – не то, что у тебя тут, гильзы стреляные одни. Разные игрушки.

Кирюха зажмурился, добросовестно стараясь все это себе представить. Перхнул пару раз с закрытым ртом, тихонько. Сдержался. Выдохнул протяжно. Наверное, не мог вообразить. Артем и сам не мог.