Единственный потенциально опасный момент для десанта возник тогда, когда флагман османского флота линейный крейсер «Султан Явуз Селим» (в германском девичестве «Гебен») снялся с якоря и направился по Босфору в направлении Черного моря. И хоть опасность для десанта была вполне реальной, турецкому командованию, отдавшему такой приказ, не стоило бы забывать о том, что дальнобойность 180-мм орудий советских крейсеров составляет двести кабельтовых, 305-мм орудий «Севастополя» – сто шестьдесят кабельтовых, а дальнобойность изношенных орудий «Явуз Селима» даже после всех модернизаций не превышает 117 кабельтовых. При этом на больших дистанциях, когда снаряды втыкаются в палубу под очень тупым углом, для линейного крейсера, построенного перед первой мировой войной, опасными становятся даже относительно легкие 180-мм снаряды. Что может сделать двадцати пяти миллиметровая броня из вязкой, но мягкой никелевой стали (скромная даже для легкого танка), когда в нее под углом шестьдесят градусов на скорости в два Маха врезается полубронебойный снаряд весом девяносто семь килограмм. А уж если в эту палубу угодит снаряд главного калибра «Севастополя», весящий почти полтонны, то итог для германо-турецкого недолинкора будет весьма печальным. Конечно, на больших дистанциях стрельбы существует еще такое явление как рассеивание снарядов, но его можно успешно компенсировать количеством стволов, стреляющих по цели, узостью пролива, в котором не поманеврируешь, и корректировкой с воздуха, позволяющей комендорам при изменении обстановки мгновенно вносить изменения в установки стрельбы.

Так оно и получилось. Едва «Явуз Селим» снялся с якоря, как это обнаружил самолет-разведчик, который тут же передал информацию на «Севастополь». Впрочем, очень сложно было не заметить как примерно в течении полутора часов на турецком линейном крейсере растапливали угольные топки, для того, чтобы поднять пары. Густые клубы черного дыма, поднимающиеся из его труб, заметил бы, наверное, даже слепец. Естественно, что эта подготовка к походу заранее привлекла внимание самолета-разведчика и ему оставалось только определить – в какую сторону «Явуз Селим» двинется снявшись с якоря – на выход из Босфора к Мраморному морю, Дарданеллам и спасению, или наоборот – навстречу своей гибели.

Поэтому, едва только стало понятно, что турецкий недолинкор идет к нам, сначала крейсера, а потом и «Севастополь» открыли по нему огонь на поражение, и вода в Босфоре закипела от падающих снарядов как в кастрюле, забытой на плите нерадивой хозяйкой. Бедолага «Явуз Селим», скорость которого в узком, мелководном проливе едва превышала четырнадцать узлов, даже не сумел подойти на дистанцию эффективного огня из своей единственной носовой башни. Только два его орудия главного калибра могли стрелять прямо вперед, и это снижало его боевую ценность на встречных курсах почти до нуля. Впрочем, даже пожелай его командир ретироваться, ничего бы у него не вышло, ибо радиус циркуляции линейного крейсера значительно превышал ширину пролива, и развернуться иначе, чем с помощью буксиров, не представлялось возможным.