Убийственно тихая жизнь - Луиза Пенни (2014)

– Как выясняется, – добавил Гамаш, – в доме Джейн он искал вот это. – Он поднял папку, которую Бовуар нашел в доме Йоланды. – Эти наброски Джейн делала на ярмарках в течение шестидесяти лет. Бен думал, что там могут обнаружиться наброски для «Ярмарочного дня», и хотел изъять их оттуда.

– А на этих набросках можно что-нибудь понять? – спросил Оливье.

– Нет, они слишком черновые.

– А потом был еще лук, – сказала Клара.

– Лук?

– Когда я пришла в дом Бена на следующий день после убийства Джейн, он жарил лук для соуса чили. Но Бен прежде никогда не готовил. И я, будучи эгоисткой, поверила ему, когда он сказал, что делает это ради меня. Я зашла в одну из его комнат и почувствовала запах чистящей жидкости, – вернее, я подумала, что это чистящая жидкость. Такой успокаивающий запах, который убеждает тебя, что все чисто и ухожено. Я решила, что Нелли приходила к нему и сделала уборку. А потом я говорила с Нелли, и она сказала, что Уэйн был очень болен и она вот уже целую неделю нигде не убирала. Вероятно, Бен пользовался растворителем, а с помощью лука хотел скрыть запах.

– Именно так, – подтвердил Гамаш, отхлебнув пива. – Он взял «Ярмарочный день» из галереи в Уильямсбурге в ту субботу после обеда, затер собственное лицо и нарисовал другое. Вот только с выбором лица он совершил ошибку. И еще он использовал собственные краски, а у Джейн были другие. Потом он вернул картину в галерею, но теперь ему нужно было убить Джейн, прежде чем она увидит изменения.

– Благодаря вам, – обратилась к Гамашу Клара, – мне все стало ясней ясного. Вы все время спрашивали, кто еще видел работу Джейн. И я вспомнила, что Бен за тем обедом спрашивал у Джейн, не возражает ли она, если он съездит в Уильямсбург посмотреть ее картину.

– Ты думаешь, он уже в тот вечер начал подозревать? – спросила Мирна.

– Вероятно, он почувствовал какое-то беспокойство. Его больная совесть сыграла с ним злую шутку. Нужно было видеть выражение его лица, когда Джейн сказала, что на картине изображено шествие и в ней имеется скрытое послание. При этом она посмотрела на него.

– И еще у него был странный вид, когда он читал это стихотворение, – вспомнила Мирна.

– Какое стихотворение? – спросил Гамаш.

– Из Одена. Я вон там вижу эту книгу – в стопке рядом с тобой, Клара. «Избранные сочинения У. Х. Одена».

Клара передала увесистый том Мирне.

– Вот оно, – сказала Мирна.

Она прочитала из стихотворения, которое Оден посвятил Герману Мелвиллу:

Зло некрасиво и непременно человекообразно:

Спит с нами в постели и ест за нашим столом.

Питер потянулся за книгой и прочитал начало стихотворения – ту его часть, которую не продекламировала тогда Джейн:

На склоне лет он взял курс на кротость,

Причалил к супружеской суше,

Заякорился за женину руку,

Плавал каждое утро в контору,

Где заколдованные архипелаги расплывались на бумаге.

В мире было добро – и это открытие

Брезжило перед ним в порастаявшем тумане страха…[62]

Питер смотрел в камин, слушая знакомые голоса. Он тихонько положил закладку на эту страницу и закрыл книгу.

– Он, как параноик, всюду видел скрытые послания, – сказал Гамаш. – У Бена были и возможность, и умение, чтобы убить Джейн. Он жил очень близко от здания старой школы и мог незамеченным войти туда, взять рекурсивный лук и две стрелы, заменить наконечник со спортивного на охотничий, потом выманить Джейн из дома и убить ее.

Эта картинка стояла перед глазами Питера. Он опустил голову. Не мог смотреть на людей. Как он умудрился не знать этого о своем лучшем друге?

– А как он выманил туда Джейн?