– Но хорошая новость в том, что тебе не придется долго из-за них беспокоиться. – Бен поднял фонарик так, чтобы было видно его лицо. Клара заметила, что на нем одна из курток Питера. – Ты пришла сюда и свалилась с лестницы, – сказал он убедительным голосом, словно ждал, что она поддержит его. – У Гамаша, может, и будут подозрения, но больше ни у кого. Питер меня никогда не станет подозревать. А все остальные знают, какой я добрый человек. А я и есть добрый. Этот случай не в счет.

Он отвернулся от нее и пошел к деревянной лестнице, от луча фонарика на земляном полу плясали фантастические тени.

– Электричество было выключено, ты споткнулась и упала. А я сейчас ремонтирую ступеньки – они старые, все сгнили. Сколько просил мать починить их, но где уж – она готова была удавиться, а с денежками ни за что бы не рассталась. И вот теперь ты платишь за это трагическую цену. А если Гамаш не купится на это, то я набросал достаточно улик, чтобы подозрение пало на Питера. Я думаю, на тебе сейчас столько волокон с его пиджака, что ошибиться невозможно. А часть из них ты даже вдохнула. Они найдут их при вскрытии. Ты поможешь осудить собственного мужа.

Клара, извернувшись, приняла сидячее положение. Она видела, как Бен что-то делает на лестнице, и понимала, что у нее остаются минуты, может быть, секунды. Она попыталась разорвать бечевку, связывающую ее руки. К счастью, Бен стянул их не туго. Наверное, не хотел, чтобы остались следы. Но это означало, что она может ослабить веревку, хотя совсем освободиться ей не удалось.

– Что ты там делаешь?

Бен направил луч фонарика на Клару, которая откинулась назад, чтобы скрыть свои манипуляции. Ее спина коснулась стены, и что-то проскользнуло по ее волосам и шее. Потом исчезло. «О боже. Святая Мария». Как только луч фонарика ушел в сторону, Клара принялась изо всех сил работать руками, торопясь спастись не столько от Бена, сколько от змей. Она слышала их скользкие движения по балкам и вентиляционным шахтам. Наконец она сорвала путы и бросилась в темноту.

– Клара? Клара! – Луч фонарика заметался по стенам и полу. – У меня нет для этого времени.

Бен спрыгнул с лестницы и пустился в отчаянные поиски. Клара уходила в подвал все глубже и глубже в направлении прогорклого запаха. Что-то скользнуло по ее щеке, потом упало ей на ногу. Она прикусила губу, чтобы не закричать, металлический привкус крови помог ей сосредоточиться. Она изо всей силы лягнула ногой и услышала, как что-то шмякнулось о ближайшую стену.

Гамаш, Бовуар и Питер обежали дом Джейн, хотя Гамаш и был уверен, что Клары здесь нет. Если Клару ждала какая-то беда, то не в этом доме.

– Она у Хадли, – сказал Гамаш и бросился к двери.

Когда они оказались на улице, Бовуар и Питер быстро обогнали его. Они неслись сквозь бурю к дому, в котором приглашающе горел свет, и их топот напоминал цокот копыт дикого табуна.

Клара не была уверена, что это за рев – то ли бушует «Кайл», свирепый «Кайл», то ли это дыхание с таким шумом вырывается у нее изо рта. Весь дом над ней сотрясался и стонал. Она задержала дыхание, но ее тело требовало кислорода, и через несколько мгновений она была вынуждена снова жадно и шумно набрать в грудь воздуха.

– Слышу-слышу!

Бен развернулся, но сделал это так быстро, что пальцы его инстинктивно разжались и фонарик выпал из руки на пол. Подпрыгнул и снова упал. При первом падении луч осветил лицо Клары. А при втором – свет фонарика погас, и подвал погрузился в темноту.

– Черт, – прошипел Бен.

«Боже мой, боже мой», – думала Клара. В подвале стояла полная, непроницаемая чернота. Клара в ужасе замерла. Она услышала движение справа от себя. Этого было достаточно, чтобы двинуться с места. Она тихо, медленно поползла влево, прикасаясь рукой к основанию грубой каменной стены. Она искала камень, трубу, кирпич – что угодно. Вот только…