— Я не претендую, ваше величество, на то, чтобы отбирать свою бывшую должность у заслуженного офицера. С вашего позволения я пойду в этот бой командиром приданных броневому дивизиону рецких штурмовиков.

Удовлетворившись впечатлением, произведенным на генералов, король кивнул, дозволяя.

— Что ж, быть по сему, — согласился король уже вербально. — Но не забывайте там, барон, что вы еще и королевский комиссар с особыми полномочиями. Всегда и везде. И не стесняйтесь их применять там, где это потребуется.

— Так точно, ваше величество, — щелкнул я каблуками.

— И не вздумайте попасть в плен, барон. На вас не зря враги устраивали покушение в тылу, — оставил король за собой последнее слово. Для полного впечатления своего генералитета, чтобы они воспринимали меня всерьез.

И вот теперь со старлеем сидим как на иголках. Как же долго тянутся эти последние минуты.

Ночь безлунная, хоть глаз коли. В перископ ничего не видно. В дальномер и подавно.

И мандраж бьет. Адреналин уже брызнул по венам. Нервы на вздёрге.

Посмотрел на часы, сказал командиру дивизиона одно слово:

— Пора.

— Канонады еще не слышно, — возразил он.

— И не должно, — откликнулся я. — Мы начинаем на четверть часа раньше. Даже прицелиться по нам за это время никто из царцев просто не успеет, а потом им будет откровенно не до нас.

— По местам стоять. Мало-помалу вперед, — приказал Безбах в будку паровоза по переговорному устройству, такому… пароходному, что ли.

Бронепоезд, громыхнув сцепками, потихоньку стал разгоняться по рельсам. Без гудков и свистков. Насколько он мог вообще соблюдать тишину…

Началось…

Вопреки сложившемуся обычаю артподготовка началась не утром, а глубокой ночью, неожиданно перерастая в шквал огня из привычного уже, ставшего рутиной, беспокоящего ночного обстрела.

Одновременно полезли на нейтральную полосу штурмовики, поддержанные саперами с ножницами для резки оставшейся после артналета проволоки. Фактически это сложно еще назвать движением войск за «огненным валом», но что-то приближенное к этому.

С некоторым интервалом за штурмовиками выдвинулись роты зачистки захваченных траншей.

Основная пехота вводилась в прорыв третьим эшелоном.

За ним планировался еще четвертый тактический эшелон, который предназначался для выхода на оперативный простор за полевыми укреплениями врага, и его главной задачей стоял погром ближних его тылов, нарушение линий связи, ликвидация артиллерийских батарей. А главное, он должен был не подпустить к основным силам царцев их резервы, разбивая их по частям на марше.

И только потом вводились в бой основные силы, скрываемые до поры в глухих лесах, с задачей рассечь вражескую группировку на части и прижать их к болотам, отсекая от тылов. Лишая управления и снабжения.

Последними на оперативный простор глубоких вражеских тылов запланировали двинуть застоявшихся кавалеристов.

Начали с полевого укрепрайона. А когда враги, слегка опомнившись, сообразили, где может быть направление главного удара, и успели хоть как-то отреагировать движением резервов, начала гвоздить вражеские укрепления тяжелая артиллерия обоих фортов и дивизия особого могущества. Брусиловский прорыв в миниатюре. Резервов на все три участка «направления главного удара» у царцев не было. С нашей стороны темп, темп и еще раз темп… максимально эффективно использовать первые часы наступления. Не дать врагу опомниться и наладить управление войсками.