Я чувствовала себя вдохновлённой. Долгий период времени мне не было так легко и приятно. Странно, ведь я ощущала себя такой воодушевлённой именно в том городе, где я впервые по-настоящему была эмоционально разбита. Мне пришлось рассказать Мари о вчерашнем происшествии на благотворительном балу. Новостные статьи уже пестрели сообщениями о событиях того вечера. К счастью, фоторепортёров не допустили на мероприятие, поэтому всё базировалось на пересказах очевидцев.

— Эскалант должен чувствовать благодарность по отношению к тебе, а не продолжать вести себя как последняя свинья! — гневно возмутилась подруга.

— С чего бы это? — я сделала глоток ароматного кофе с молоком и шоколадной крошкой.

Мари хмыкнула:

— Ты ему дала стимул стать тем, кто он есть сейчас! — провозгласила она. — Вон видишь, здание возвышается напротив?

Я посмотрела в сторону огромного многоэтажного строения, отражающего лучи зимнего барселонского солнышка:

— Ну?

— Это его компания. И ему принадлежит не несколько этажей, а всё здание! — подруга аппетитно вкушала пенку со своего капучино.

— Значит, он добился своих целей… — задумчиво молвила я,

вспомнив, как сюда он привозил меня однажды, больше трёх лет назад. — Отец всё же дал ему средства. Как долго он вымаливал его прощенье?

Я отогнала от себя воспоминания, которые больно кольнули в том месте, где вместо сердца в моей груди чернела тьма.

— Что ты! Герцог так и не простил Виктора! — воодушевлённая тем, что может со мной обсудить эту тему, продолжала Мария. — После того как Маркус убедил его в вашем «романе», он словно окаменел.

Я и Адриан пытались его разуверить в этом бреде, угрожали Маркусу, но всё было безрезультатно. Знаешь, мы с Эйдом уверены, что он всё это заранее подготовил. Уж очень отрепетированно звучала его речь…

— Надо же, как я ему не угодила! — пробормотала я, ковыряясь блестящей десертной ложкой в тирамису.

И всё же он добился так необходимой ему славы!

— …После того вечера Эскалант пропал. Только сплетни разные ходили. А увидели мы его уже в аэропорту, когда тебя провожали. Потом уже стало известно, что он записался в ряды миротворцев, кудато на Восток. Его не было ровно год. Вернулся Виктор, честно говоря, другим. Ожесточился, что ли? Больше никаких клубных тусовок, беспутных связей, светских сборищ… Он словно выпал из этой жизни. Его никто ни видел, лишь мельком. Общался только с Себастьяном, а Ксавьер и Хоакин перестали для него существовать. Это я их процитировала, кстати…

Пока Мари мне всё это рассказывала, я не сводила взгляд с нового офиса Эскаланта. И, словно повинуясь непонятному закону, к этому фешенебельному зданию подъехал чёрный автомобиль, чья отполированная поверхность сияла тёмными бликами под лучами солнца. Входные двери разъехались в стороны, и в дверном проеме показался Виктор Эскалант, он быстро шагал к подъехавшему автомобилю. Он говорил по телефону, на ходу надевая солнцезащитные очки.

По привычке моё дыхание замерло. Мне была знакома эта походка, как и его безупречный вид. Теперь он выглядел чересчур солидно и серьёзно для своего возраста. Чёрное пальто, перчатки, обувь, лишь ворот и рукава рубашки белели в его одеянии. На руке, державшей телефон у гладковыбритого лица, сверкнул циферблат наручных часов. Дверь автомобиля мигом открыл швейцар, и Эскалант, ни секунды не ожидавший, сел в салон. Машина тут же тронулась.

Я выдохнула. Мария проследила за моим взглядом. А не нарочно ли она привела меня именно в этот ресторан и уговорила сесть на улице? Да нет, зачем ей это?

— Да-а-а, — протянула она. — Он сейчас очень крутой.

— Я заметила.