Рандеву с «Варягом» - Александр Михайловский, Александр Харников (2014)

— Объясните им, что наши трансконтинентальные железные дороги позволят доставить их товары прямо к дверям европейских торговых домов. По ним же на эти заводы может быть доставлено любое сырье. Взамен Японская империя должна заключить с нами оборонительный союз. Такая Япония, промышленно развитая, но дружественная, прикроет наш тыл в Тихом океане.

— В-третьих, самая тяжелая задача предстоит не столько вам, Александр Михайлович, сколько отцу Иоанну. Вы вместе с ним должны добиться равноправия православия и синтоизма. Там, в Токио, сейчас служит Господу отец Николай, в миру Иван Дмитриевич Касаткин, которого позже возведут в сан архиепископа Японского. А в 1970 году его причислят к лику святых. Он несет свет Христовой веры в Японии, и мы считаем, что если ему помочь, то через какое-то время немало японцев примут православие, и союз победителя и побежденного будет наполнен совсем иным содержанием.

— Добрая мысль, дочь моя, — произнес отец Иоанн и перекрестил Нину Викторовну, — конечно, крестить всю Японию — это задача непосильная одному пастырю, но ведь и Русь в свое время не сразу стала христианской. К тому же единоверие не всегда препятствовало братоубийству. Но ведь это уже что-то.

— Все может быть, отче, — Антонова опустила глаза долу, — только в нашей истории победители американцы практически полностью изменили японский психотип в течение всего одного-двух поколений. Японцы так устроены, что неосознанно копируют победителя. А у нас с ними куда больше общего, чем у американцев. Сие означает, что и результат будет больший.

— Возможно, дочь моя, возможно… — Иоанн Кронштадтский посмотрел на полковника Антонову своим синим пронизывающим взглядом. — Может, вы хотите сказать что-то еще?

Нина Викторовна кивнула:

— У японского императора Мацухито старшая дочь, принцесса Масако, достигла брачного возраста. Приняв православие, она вполне может стать супругой прекрасного русского принца, который сейчас находится среди нас…

Лицо Михаила залилось краской, он попытался что-то сказать, но сидящая рядом Ольга его удержала.

А полковник Антонова продолжала:

— Прекрасный принц должен понимать, что принадлежит своей стране целиком, и если будущий цесаревич Алексей, как и в нашем времени, родится больным, то наследовать императору Николаю Второму будет сын великого князя Михаила и японской принцессы. Это еще глубже привяжет Японию к России. Внук микадо, лучше всего любимый внук, — будущий русский император. Да и японцы будут помнить, что в жилах русского царя течет кровь их божественного тэнно…

— Вот так, Мишкин, — повернулся я к сконфуженному цесаревичу, — без тебя тебя женили. Это всяко лучше, чем шляться по актрискам и чужим женам. — Потом, уже серьезно добавил: — Не знаю, удастся ли уговорить японского императора на заключение такого брачного союза, но в случае успеха мы можем быть спокойными за наши владения на Дальнем Востоке. Кстати, чтобы Япония не потеряла лицо, отдавая нам территории по мирному договору, можно оформить все как передачу их в качестве приданого…

Мишкин сидел красный, как спелый помидор. Не слишком ли мы с ним бесцеремонно обходимся? Пожалуй, что нет. Ибо мы, Романовы, и так перероднились со всеми европейскими владетельными домами, включая и самые захудалые. И каков результат? Близкородственные браки до добра не доводят. Ведь некоторые из Романовых стали жениться и выходить замуж даже за своих двоюродных братьев и сестер. А это прямое нарушение церковных правил, вырождение, наследственные болезни.

А чем плоха небольшая примесь восточных кровей? Ведь русские князья не гнушались жениться на половецких и касожских красавицах. Ну и что, если следующий император будет чуть скуласт и глаза у него будут с косинкой?