– Артон знает, кто ты, и не возражает. Что касается награды, то ты ее вполне заслужил. Не король, так я бы наградил. Графство не дал бы, просто не поняли бы меня… пока не дал бы – еще не забыли о твоем прошлом положении. Зато сейчас, когда всем станет известна твоя судьба… а это произойдет, поверь. Кстати, девушки любят героев с трагической судьбой.

Лигур побледнел и испуганно оглянулся, словно готовясь отбиваться от поклонниц прямо сейчас.

– В общем, – закончил князь, – вернуть тебе имя – наименьшее, что я могу сделать для тебя. А поскольку тут все так удачно сложилось, то…

– Еще раз спасибо, милорд.

– Да пожалуйста. Ты только это… костюм себе подобающий закажи. Не мне же одному страдать с этими примерками.

– Конечно, ваша светлость. Сейчас и займусь. – Видно, что угроза постоянных примерок не очень напугала Лигура. Впрочем, наверняка, пока он жил в Родезии, такие мероприятия для него были довольно привычны. Так что из кабинета Лигур ушел крайне довольным…

…Артон, возможно, с подсказки Алазорского, решил устроить из приема своеобразное шоу, поэтому одним представлением Лигура не ограничился, а сделал прием, посвященный всем отличившимся в войне. Такой вот своеобразный легкий шлепок по самолюбию родезцев, вынужденных слушать, как тот или иной тир прославился в боях с Родезией. Ради этого решили даже провести повторное награждение. У князя забрали уже врученную ему золотую цепь, дабы перевручить еще раз. Ясно, что затевалось все это не для своих, а для послов – пусть полюбуются.

У самого Артона вряд ли хватило бы опыта организовать такое, да еще с повышением драматизма, когда очередность представления была обратна совершенным подвигам. То есть первыми шли обычные тиры, прославившиеся храбростью, а под конец уже более значимые фигуры – такие как герцог Алазорский. А вот это уже была явно инициатива короля. Кстати, заочно он представил и графа Танзани, заметив попутно, что сейчас верный и надежный рыцарь, к его сожалению, не может быть здесь в этот момент, дабы получить заслуженную награду, поскольку выполняет важную миссию в Вертоне.

При этих словах король глянул на хмурого Кириена, вынужденного все это выслушивать, изображая невозмутимость. Получалось плохо. Видно было, что он не ожидал столь воинственного настроя от Артона. Явно надеялся, что тот будет сломлен поражениями и ему удастся легко продиктовать условия мира. А тут такое… Непонятно, о чем думал Эрих, когда назначал этого человека послом. Неизвестно, каков из него министр, но вот то, что дипломат из него неважный, было ясно уже по его реакции на организованный праздник. Даже Раймонд Диогрен держался лучше. Хотя тут ничего удивительного – все-таки с его профессией жизненно необходимо уметь контролировать эмоции.

Ага, а вот то, чего и ждал князь. Он даже чуть вышел вперед и осторожно выглянул из-за спины гвардейца, чтобы лучше видеть лицо Кириена Леограза.

Церемониймейстер дождался очередного кивка короля, разрешающего представлять следующего приглашенного, важно ударил посохом в пол и объявил:

– А сейчас представляем человека непростой судьбы, который своей храбростью и отвагой сумел переломить несчастливую полосу и прославился в боях за корону. Это командующий армией герцога Торенды и его ближайший помощник… граф Фрорн Лигур Кортен!

Ирония заключалась в том, что, уничтожив своих врагов, Кириен не позаботился получить у короля указ о лишении Кортенов титула. Как правило, если кого из знати приговаривали к казни, то титулы им оставляли, даже если шла конфискация земель, и вряд ли Кириен сообщил королю о судьбе младшего из Кортенов. Тот же бывший герцог Торенды лишился своего титула только потому, что нужно было узаконить назначение Вольдемара. В другой ситуации он бы погиб на плахе герцогом, и только после этого герцогство передали бы другому вассалу короля. Вот и получалось, что Лигур оставался графом, даже будучи рабом…