Ошрое задумчиво почесал бороду и честно ответил:

– Сын Тьмы и Света сказал, что еще одно нападение на обозы светлых – и у него испортится настроение.

Понимаю гномов – я бы тоже не хотела видеть кесаря в плохом настроении. Особенно если учесть, что от его плохого настроения то люди горят заживо, то княжества исчезают… Но меня заинтересовал другой момент в его высказывании:

– Обозы светлых?

Ошрое молча указал рукой вперед, предлагая проследовать в город. Но едва попытался вновь обнять меня за плечи, вмешался Адрас:

– Позвольте мне проводить пресветлую императрицу.

Развернувшись к нему всем корпусом, Ошрое Топор Ручка Каменное Лезвие смерил темного принца презрительным взглядом и сурово заявил:

– Хлипкий слишком, случись что – не убережешь Смоляную блестючку нашу, а мне отвечай потом. Иди уж позади, не мешайся.

Но тут уж я осторожно возразила:

– Великий Ошрое Топор Ручка Каменное Лезвие, позвольте представить вам моего доброго друга, Адраса…

– А че его представлять? – перебил меня гном. – Это принц Полночной теменюки, а за ним идут Эдогар-вечно-недовольный и Тэхарс-в-небесах-порхающий. Славную ты себе компанию подобрала, Блестючка.

– Да уж, действительно, – старательно сдерживая улыбку, согласилась я. И тут же добавила: – Но, уважаемый Великий Ошрое Топор Ручка Каменное Лезвие, вам, несомненно, полагается приветствовать народ, и я буду мешать в этом благородном деле. Позвольте следовать за вами.

Гном подумал и позволил, величественно кивнув.

– Приветствую, принц Полночной теменюки, – едва слышно прошептала я, цепляясь за галантно подставленный локоть Адраса.

– И я вас, Смоляная блестючка, – в тон мне ответил принц Мрака.

Мы обменялись понимающими взглядами и одновременно оглянулись на наших спутников. Эдогар-вечно-недовольный и Тэхарс-в-небесах-порхающий ответили нам одинаково мрачными взглядами, а я поняла, что уже люблю гномов. Адрас явно испытывал что-то сходное, потому что произнес все так же шепотом:

– Удивительный народец.

– Народец, мой принц, это скорее мы с вами, – не согласилась я, намекая на гномьи размеры, – а вот они полномасштабный народ.

– В сравнении с нами – народец, – высказался Тэхарс.

– В сравнении с вами здесь все «народец», – недовольно заметил Эдогар.

– Это да, порхатели здоровущие, – поддержал, как оказалось, обладающий великолепным слухом Ошрое.

И тут у Тэхарса сдали нервы, и он разъяренно выдал:

– Порхают бабочки, драконы – парят!

– А я что сказал? – изобразил удивление посмеивающийся в бороду Ошрое. – Так же и сказал, внебесные порхатели вы.

Решив пресечь разгорающийся конфликт, я обернулась к Тэхарсу и с нажимом произнесла:

– Следует с уважением относиться к языковым особенностям, особенно в гостях. – И не удержавшись, мстительно добавила: – Уважаемый Тэхарс-в-небесах-порхающий.

То, что дракон выдал что-то ругательное, поняли мы все, в итоге следовали за гномом, старательно сдерживая улыбки и временами покашливая, чтобы скрыть смех. Особенно плохо это выходило у Эдогара, из-за чего лично я ему очень сочувствовала. Потому что точно знала – мстительный Тэхарс отыграется.

А потом мы вступили в город, и, едва пересекли его черту, раздался звук горна, затрубившего так, что, казалось, задрожала вся пещера. И почти сразу послышался гул тяжелых синхронных шагов и звон металла.

И топот все усиливался, превращаясь в подобие барабанного боя, и к тому моменту, когда мы вышли на овальную городскую площадь, со всех сторон на нее высыпали тяжело вооруженные воины с занесенными словно для удара топорами. Я ощутила, как напрягшийся Адрас словно невзначай обнял меня за талию, видимо готовый перенестись в любой момент, услышала, как быстро и одновременно подошли Тэхарс и Эдогар, также готовые защищать меня. Вот только одно маленькое «но»:

– Это не боевая угроза, это боевое приветствие, – сообщила я своим спутникам.