Кассиану едва удавалось сдерживать Риза. При этом все его сифоны пылали в полную мощь вместе с сифонами Азриеля.

Он понимал, что напрасно пытается удержать названого брата. Если Ризу и его жене суждено умереть, пусть последние мгновения они проведут вместе. Пусть в последний раз вдохнут воздух этого мира.

В другом конце комнаты вспыхнул золотистый свет. Амрена тихо вскрикнула. Сердце Кассиана сжалось от ужаса.

Неста теперь стояла не возле кровати, а поодаль.

На ее лице была Маска. На голове – Корона. В руках – Арфа.

Никто еще не оставался в живых, побывав в окружении сразу трех магических предметов. Никому не удавалось сдерживать их силу и управлять ими.

В прорезях Маски глаза Несты сверкали серебряным пламенем. И Кассиан знал: существо, глядящее на них из-под Маски, не было ни фэйкой, ни человеческой женщиной, ни вообще кем-либо из этого мира.

Неста медленно двинулась к кровати. Риз рванулся ей наперерез.

Неста подняла руку, и Риз замер. Стал таким же, каким был Кассиан, подпав под власть Короны.

Грудь Несты поднялась. С губ сорвался шепот, способный всколыхнуть смерть. Кассиану оставалось лишь смотреть, как пальцы Несты, еще не отмытые от крови и грязи после Ритуала, передвинулись к последней струне Арфы. К двадцать шестой струне.

И задели ее.

77

Время.

Двадцать шестая струна Арфы управляла не чем иным, как временем, и Неста остановила его в момент последнего вздоха Фейры.

Лантис говорил то же самое: даже Смерть склонялась перед этой струной. Для Арфы времени не существовало.

Струна, задетая Нестой, не издала никакого звука. Только в мире пропали все звуки.

И смерть, которую Неста чувствовала вокруг сестры, Ризанда и младенца на руках Мор… она велела Маске остановить смерть и держать на расстоянии.

«В начале

И в конце

Была лишь Тьма,

И больше ничего».

Эти слова шептал нежный, знакомый голос; так же, как когда-то давно. Так же, как это было во тьме Оридского болота. Прекрасный, добрый женский голос, мудрый и теплый, давно ожидавший ее.

Мгновение застыло. Испуганные, искаженные душевной болью лица смотрели на Несту, на Фейру и кровь. Неста прошла мимо всего этого. Мимо напряженного, застывшего в крике Риза, лицо которого превратилось в маску отчаяния и ужаса; мимо окаменевшего Азриеля, мимо стиснувшего зубы Кассиана, удерживавшего Риза. Мимо Амрены, чьи серые глаза были прикованы к месту, где только что стояла Неста, а на лице застыл неподдельный ужас вперемешку с восхищением.

Мимо Мор со свертком в руках, мимо Элайны, застывшей в плаче.

Неста прошла мимо всего этого, сквозь Время, к своей младшей сестре.

«Видишь, во что это может вылиться? – спросил нежный женский голос, глядя на застывшую сцену глазами Несты. – Видишь, что тебе по силам сотворить?»

«Я ничего не чувствую», – мысленно ответила Неста.

Только вид Фейры на пороге смерти не давал ей забыть, почему она здесь и что надо делать.

«Так ты этого хотела? Ничего не чувствовать?»

«Раньше думала, что хочу».

Неста обвела глазами присутствующих. Сестер. Кассиана, готового вонзить кинжал себе в сердце, только бы не причинить ей зла.

«Но сейчас уже не хочу. Я хочу чувствовать все и целиком принимать это своим сердцем».

«Даже то, что причиняет тебе страдания и преследует тебя?» – с нескрываемым любопытством спросил женский голос.

Неста позволила себе подумать над вопросом, снова успокоив разум. «Чтобы ценить хорошее, нужно сталкиваться с плохим. Одни дни могут быть тяжелее других, но… я хочу ощутить их все, прожить их во всей полноте. С ними».

«Тогда живи, Неста Аркерон», – прошептал этот нежный, мудрый голос.

Иного Несте не требовалось. Она взяла обмякшую руку сестры и опустилась на колени рядом с кроватью. Рядом поставила Арфу, чья струна продолжала неслышно звучать, удерживая Время.