– Черт, как не вовремя, – с досадой хлопнул кулаком о свою ладонь. – Как операция прошла? Лекарствами обеспечен? – задаю вопрос своему зятю.

– Да-да, не переживайте, хирург отличный, следит за вашими медицинскими разработками и оказался рад пилюлям и порошкам. Да, он просил вам передать низкий поклон за антибиотики и скромно интересовался не поставите ли партию лекарств в его больницу, – ответил Василий Андреевич.

– Напомните потом, – отмахнулся я, – сейчас не слишком подходящее время.

Пилотам и их пулеметчикам поставил боевую задачу, обозначил место на карте, где видели конвой и попросил не сильно рисковать. Взлетели наши штурмовики, теперь уже больше напоминающие торпедоносцев, а я стою на взлетке и ищу причины, чтобы самому за штурвал не сесть.

– Иван Макарович, а давай я попробую, – предложил мой начальник контрразведки.

– Попробуешь что? – посмотрел я на него и закурил папиросу.

– Составить компанию пилотам, – указал Анзор рукой на летящие самолеты. – Управлюсь как-нибудь, – он усмехнулся и добавил: – Три торпеды лучше, чем две.

– Это точно, – покивал я, загасил окурок каблуком сапога и направился к истребителю.

Очень нам не хватает обученных летчиков, мало самолетов. Пожалуй, следует еще пару машин из Екатеринбурга пригнать и оставить их для обучения. Зря я с этим делом затягивал, сейчас бы инструкторы могли на боевой вылет отправиться. В данный момент управлять, худо-бедно, истребителем, несущим торпеду, может Терешкин, Анзор и я. Главного конструктора отправлять в полет никак нельзя, нет у него навыков полета, как, впрочем, и у начальника контрразведки. Честно говоря, и сам не слишком готов, но всяко лучше, чем перечисленные кандидаты. А мой друг прав, три торпеды намного лучше двух. Конечно, неизвестно, сумеем ли потопить хоть одно транспортное судно. Но, черт возьми, танки и пушки, боеприпасы, отправленные Англией своим союзникам, на фронте унесут много жизней наших солдат и офицеров.

– Баки полные? – поинтересовался я у подпоручика-механика, стоящего рядом с крылатой машиной.

– Так точно, ваше высокопревосходительство! – ответил тот и добавил: – Машина к полету готова, вот только нет летчика.

– Он есть, – хмыкнул я и полез в кабину.

Парашют лежит за сиденьем, надел его, подтянул лямки, не обращая внимания на вещающего Анзора, отговаривавшего меня от безрассудного поступка. В текущей ситуации, когда еще толком не придумано противовоздушное оружие, риск не такой и большой. Каковы шансы, что меня собьют? Оцениваю их минимальными, если только кто-то и не попадет по быстро движущейся цели дав длинную пулеметную очередь. Сделать это очень и очень сложно, и тем более невероятен факт, если по мне начнут палить пушки кораблей сопровождения. Нет, они могут пострелять, но прицельно не получится. Револьверные выстрелы, как и большинство винтовочных – не опасны, кроме как шальной пули, случайно попавшей в уязвимое и плохо защищенное место.

– Анзор, ты, как любишь выражаться, не кипишуй, – хмыкнул я, видя, как друг из себя выходит. – Слетаю, посмотрю издали что и как. Попытаюсь сбросить торпеду на транспортника или корабль прикрытия. Рисковать не собираюсь, да и сам же знаешь, что нечего врагу нашим самолетам противопоставить!

С последним утверждением, где-то в глубине души, не согласен, но делаю все уверенно. А мой друг знает меня хорошо, понимает, что отговорить не получится. Сам я уже принял решение и от него не отступлюсь. Или это ребячество на грани фола? Нет, пока еще не наступило время, когда будут управлять битвой по видеосвязи. Солдаты и офицеры, перед боем, отдыхом или на марше привыкли видеть своих командиров. Конечно, не всегда командующие армиями оказываются среди солдат или идут в атаку. Но грош цена тому командиру кто, посылая на смерть своих людей, никогда не штурмовал укрепления врага или не держал оборону, отстреливаясь от противника и экономя патроны.