Несколько попыток выпустить торпеду не увенчались успехом. Когда до баржи осталось метров пятьдесят, набираю высоту, предварительно дав несколько очередей из пулеметов. Попал или нет – непонятно, но выстрелы должны внести еще толику нервозности у противника. Бомбы, пока не избавлюсь от торпеды, сбрасывать не могу, этак на них сам могу подорваться, они могут ударятся о подвешенный снаряд и на раз сдетонируют. Заряд у них небольшой, но для моего самолета этого за глаза.

Пролетел над баржей и впереди увидел большой военный корабль под флагом Германии. Линкор, с бронированными бортами уже ведет огонь по нашим эсминцам. Ничего, скоро прозреют, что их окружили нашпигуют снарядами, превратив в дуршлаг. Делаю вираж и вновь захожу на баржу, которая взяла курс к берегу. По моему самолету начинают стрелять, но попаданий нет, а торпеда, наконец-то, упала в воду. Вновь резко набираю высоту и закладываю левый вираж, краем зрения пытаясь проследить за торпедой. Скорость слишком большая, баржа остается за спиной, я же от души бью по линкору длинными очередями и открываю люк для бомбометания. Пролетая над линкором, израсходовал весь боезапас и понимая, что больше ничего не могу сделать, сориентировавшись по компасу, направляюсь в обратную сторону. Атакованная мной баржа разломилась на две половины и уходит под воду, унося с собой танки, которые уже не смогут помочь врагу на поле боя. Не ожидал, что наш дерзкий и неподготовленный вылет завершится триумфом. Пусть и без нашего участия враг не смог бы достичь цели, очень грамотно подготовили западню моряки. Уверен, караван тут весь потопят, но зато мы доказали всем, что самолеты имеют стратегическое значение и с ними необходимо считаться.

– И откуда тут гроза-то? – до боли в глазах всматриваюсь сквозь бьющий в фонарь кабины ливень, бормочу и обеспокоенно бросаю взгляды на уровень топлива.

Самолет стал легче, но из-за непогоды и шквалистого встречного ветра расход горючего сильно увеличился. Да и заблудиться могу среди грозовых туч, видимость ни к черту! И тем не менее, показались знакомые очертания береговой линии. Нашел и наш аэродром, правда, немного покружить пришлось, не с первой попытки сумел зайти на посадку. На небе светит солнышко, и только раскисшая взлетно-посадочная полоса свидетельствует о прошедшей недавней грозе и ливне. Подумывал сесть на бетонку, но там еще ведутся работы и ее не достроили.

Приземлился, с радостью понимая, что и штурмовики все уцелели. Правда, вокруг них суетится персонал, в том числе и заливают горючее в баки.

– Иван Макарович! Так нельзя! – заявил мне Анзор, мокрый до нитки. – Ты представляешь какие минуты мне пережить пришлось, пока ты развлекался?!

– С чего бы это такой вывод? – обнял я друга и похлопал по спине. – Ты весь вымок, если простудишься – лично тебе уколы ставить буду!

– Не испугаешь, – хмыкнул мой друг. – Знаешь, ты вновь действовал безрассудно, поставив на карту все, чего добился. А если бы с тобой что-то случилось? Ты хоть представляешь какая поднимется буча? Сибирь не…

– Хорош, – оборвал я Анзора. – Все знаю и понимаю. Как и то, что высади Альянс десант и всем бы мало не показалось.

– А они не высадят? – удивился друг и недоверчиво на меня посмотрел. – Ваше высокопревосходительство, уж не хотите ли сказать, что тремя самолетами смогли разобраться с морским конвоем?

– Там шел бой, думаю, какой-то наш адмирал устроил ловушку кораблям альянса. Конечно, исход морского сражения не ясен, но основного груза уже нет и в этом наша с летчиками заслуга, – направился я к пилотам, рассматривающим что-то у одного из штурмовиков. – Господа офицеры! Объявляю вам благодарность за проделанную работу и обещаю, что награды не заставят себя ждать!

– Служим Отечеству, императрице и Сибири! – хором ответили те, вытянувшись по стойки смирно.

– Вольно! – махнул я рукой. – Что тут интересного? – подошел к самолету.