Ближний круг - Евгений Красницкий (2016)

Отроки, за исключением дозорных, повалились спать на полатях второго дома, едва только им это разрешили урядники – день выдался нелегким: сначала переход через болото, потом штурм хутора, потом перетаскивание убитых и раненых. Урядники тоже, отказавшись от еды, отправились спать, как только Мишка их отпустил. Мишке ни есть, ни спать не хотелось. Отпихнув принесенную Немым миску, он, не выбирая выражений, высказал Алексею все, что думал о его командовании штурмом хутора. И об отроках Демьяна, превращенных в мишени для смотрящего, и о двух десятках, болтавшихся без дела, в то время как у второго дома на счету был каждый самострел, и о дурацком поведении наставников, и о том, в конце концов, что Алексей, в сущности, вел себя, как рядовой ратник, совершенно устранившись от командования.

Старший наставник воинской школы выслушал Мишкин эмоциональный монолог на удивление спокойно, а на последний тезис ответил вопросом:

– А ты тут на хрена был? – увидев, что Мишка готов взорваться от возмущения, остановил его успокаивающим жестом и продолжил: – Надо было командовать, ты и командовал, по-моему, справился. Я приказ неверный отдал – ты сам говорил, что нам нужно учиться Младшую стражу в бою использовать, впредь наука: ваша сила не только в расстоянии, но и в движении. А что Анисим с Глебом неверно встали, так ты припомни, когда ратнинская сотня последний раз город или село на щит брала, и много ли ратников те времена помнят? Ты вот запомнил после устиновского подворья, что напротив вышибаемой двери стоять нельзя, теперь и они запомнят и другим расскажут. Воина переучить нельзя, он до старости учиться должен. Мне же ни на что отвлекаться было невозможно, я должен был смотрящего живым взять. Не вышло – Анисим погорячился, пришлось брать живым его десятника. Прости, но не до командования было, понадеялся на тебя и не прогадал, так Корнею и доложу: командовал Михайла грамотно, головы не терял, победа – его заслуга.

Мишка вспомнил, как был остановлен Дмитрием, когда поперся на крыльцо дома, где сидели почти три десятка «бойцов», и спорить почему-то расхотелось.

«Сам тоже хорош – удавили бы в сенях, как щенка. Митька, наверно, мне мог бы сказать примерно то же самое, что я только что сказал Алексею».

Алексей, видимо почувствовав изменившееся настроение Мишки, счел дискуссию законченной и, покопавшись в сваленной в углу куче трофеев, вытащил резную деревянную шкатулку.

– На-ка разберись, тут по твоей части.

В шкатулке оказалось два отделения. В одном лежало несколько очиненных гусиных перьев и вставленная в специальное гнездо медная чернильница, в другом – плотный пергаментный свиток, вернее, несколько свитков, вложенных друг в друга. Первый оказался картой округи, которую должен был принять под свое начало новый смотрящий. Выполнена она была в той же технике, что и захваченная в свое время у «пятнистых», и была очень подробной – с обозначением всех населенных пунктов, дорог, переправ через реки, даже тропинок через леса.

Алексей так и впился глазами в карту.

– Михайла, где мы сейчас находимся?

– Здесь, – Мишка ткнул пальцем в карту. – Вот дорога, вот мост, а за мостом острог.

– Угу, понял, а вот до этого селища далеко будет? – Алексей ткнул пальцем в точку, возле которой стояла надпись «д. Грибница».

– Это небольшая деревенька. Смотри: если просто точка, то это небольшое селище, если кружочек – селище побольше, если кружок и внутри его точка – еще больше, а если кружок внутри полосками заштрихован – самое большое из тех, что тут есть.

«Вообще-то ТАМ маленьким кружком с точкой принято обозначать населенные пункты с численностью от десяти до пятидесяти тысяч жителей. Но ЗДЕСЬ совсем другие масштабы – пятьдесят тысяч жителей может не быть даже в Киеве. Сан Саныч наверняка сделал на это поправку. Только вот какую?»

– Понятно, а далеко отсюда и вот досюда? – Алексей, кажется, решил всерьез заняться изучением географии.