Война солнца - А. Дж. Риддл (2019)

На расчищенном месте я вытаскиваю части, которые лежат одна внутри другой, как в матрешке. Закапываю в землю основание, затем ставлю на него среднюю секцию. Я не могу дотянуться до верха, поэтому оборачиваюсь к солдатам, которые быстро подставляют ладони, и вставший на них рядовой Скотт закрепляет третью часть.

Я отхожу назад и смотрю на псевдобронзовую статую, изображающую обнимающихся мужчину и женщину, которые стоят по колено в снегу. Внизу, под фигурами, есть надпись, которая гласит:

КАПРАЛУ АНЖЕЛЕ СТИВЕНС И ВСЕМ ОТВАЖНЫМ МУЖЧИНАМ И ЖЕНЩИНАМ АТЛАНТИЧЕСКОГО СОЮЗА, КОТОРЫЕ ОТДАЛИ СВОИ ЖИЗНИ В СОЛНЕЧНОЙ ВОЙНЕ.

* * *

У нас с Идзуми уходит три часа на то, чтобы собрать мотовездеход. Потом мы переключаемся на коммуникационные панели. Они представляют собой четыре большие белые панели, которые крепятся друг к другу на твердой пластиковой раме, зарытой глубоко в землю.

Когда панели собраны, я проверяю время. «Иерихон» не появится в поле зрения еще час.

– Хочешь есть? – спрашиваю я Идзуми.

– Немного.

Я достаю паек, и мы с Идзуми садимся на край пандуса, делясь едой, пот льется с нас обеих. Такое ощущение, что мы работяги, оторвавшиеся от дела, над которым работали годами. Это кажется нормальным – более нормальным, чем что-либо за долгое время.

Легкий ветерок проносится по равнине, наклоняя траву, словно проходящий мимо призрак. Я не могу не задаваться вопросом, на что будет похожа жизнь Сэма, Элли и Карсона здесь, на Эосе.

Когда «Иерихон» появляется в зоне доступа, я активирую свой планшет и отправляю сообщение: «Иерихон», модуль один, вы меня слышите?»

На белых панелях появляются черные символы, которые выглядят как случайные пятна краски. Каждое пятно остается на поверхности доли секунды, потом трансформируется.

Из динамика планшета звучит компьютерный голос:

– Вас слышно, модуль один. Статус?

– Базовый лагерь создан. Первая команда расчищает путь в колонию «Карфагена».

– Принято. Удачи, модуль один!

* * *

Проход через травянистую равнину прямой и широкий, как будто по нему прошла гигантская газонокосилка. Идзуми сидит сзади, я веду квадроцикл по дорожке, внимательно следя за любыми хищниками, которые могут выползти из высокой травы.

У линии деревьев светлая, ветреная равнина превращается в густые джунгли, которые напоминают мне о тропическом лесе. Навес толстый, на земле темно и прохладно. Такое ощущение, что мы едем через пещеру из деревьев и растений.

И если путь через равнину был широким и прямым, маршрут, который они прорезали через джунгли, извилист и узок. Срезанные лианы и ветви лежат поперек дорожки. Пни от тонких деревьев и кустов усеивают землю.

Тропа петляет вокруг массивных деревьев. Сквозь листву я вижу их стволы, темно-красно-коричневые с грубой корой, похожие на сосновые леса на Земле.

Здесь тихо, за исключением шорохов и криков животных, эхом разносящихся по этой небогатой экосистеме. Шуршат листья, когда невидимые хищники и их жертвы пролетают и проскальзывают мимо нас.

На западе, в лугах, которые граничат с пустыней, находится естественная среда обитания Эос-рекса, или Э. рекса, как мы их начали называть. До сих пор хищники не рисковали заходить в джунгли, но мы все опасаемся появления гигантских зверей. Брайтвелл уверена, что мы могли бы убить его, но, как говорится, ни один план не выдерживает столкновения с врагом.

Проезжая через этот лес, я поражаюсь тому, насколько отличается этот мир от Земли.

Лес обрывается у небольшого ручья, окаймленного черными камнями и пурпурным мхом.

Брайтвелл с солдатами стоят на небольшой поляне, тяжело дыша. Должно быть, они только что пришли сюда.

– Какие-то проблемы? – спрашиваю я Брайтвелл, останавливая рядом с ней квадроцикл.

– Нет, мэм, – говорит она, ее лицо напоминает маску.

Солдаты переглядываются – кажется, прорезать дорогу сквозь джунгли было нелегко.