На службе зла - Джоан Роулинг (2016)

Они покатились по полу; Страйк оказался сверху. Он приготовился дать Лэйнгу по морде, но тот сохранил прежнюю быстроту реакции: одной рукой он отразил удар, а другую просунул Страйку под нижнюю челюсть и стал поднимать вверх… Не видя цели, Страйк выбросил вперед кулак и услышал хруст кости. А потом откуда ни возьмись взялся мощный кулак Лэйнга, который обрушился в лицо Страйка и сломал ему нос; от силы удара Страйк качнулся назад, из глаз брызнули слезы, зрение затуманилось; тяжело дыша и стеная, Лэйнг отшвырнул его от себя… ниоткуда, как фокусник, вытащил разделочный нож… Почти ослепленный, с полным ртом крови, Страйк заметил вспышку металла и выбросил вперед протезированную ногу… металл чиркнул о металл, стальной стержень лодыжки вновь поднялся…

– Порву, сука!

Подскочивший сзади Штырь стиснул шею Лэйнга стальным зажимом. Страйк опрометчиво схватился за разделочный нож, чтобы обезоружить Лэйнга, но лишь глубоко порезал ладонь. Штырь сцепился с Лэйнгом: шотландец, намного крупнее и тяжелее своего противника, одерживал верх. Страйк протезированной ногой с силой лягнул руку Лэйнга и наконец-то выбил у него нож. Теперь он смог помочь Штырю повалить Лэйнга на пол.

– Не смей, гад, зарежу! – взвыл Штырь, сжимая пальцы на шее Лэйнга, который с бессильно отвисшей челюстью извивался и матерился, стиснув тяжелые кулаки. – Не ты один пером махать умеешь, говна кусок!

Страйк достал наручники – самое дорогое, что он умыкнул из Отдела специальных расследований. Общими усилиями Страйк со Штырем скрутили Лэйнга так, чтобы сковать его толстые запястья за спиной; тот до последнего вырывался и неумолчно сыпал бранью. Когда отпала необходимость удерживать Лэйнга, Штырь с такой силой пнул его в диафрагму, что убийца издал долгий, слабый хрип и на время утратил дар речи.

– Ты жив, Бунзен? Бунзен, где он тебя зацепил?

Страйк привалился к плите. Из рассеченной ушной раковины хлестала кровь, из пореза на ладони тоже, но больше всего его мучил стремительно распухающий нос, потому что кровь стекала в рот и затрудняла дыхание.

– Держи, Бунзен. – Наскоро обыскав тесную берлогу, Штырь вернулся с рулоном туалетной бумаги.

– Спасибо, – хрипло выговорил Страйк и принялся плотно набивать бумагой ноздри, а потом посмотрел вниз, на Лэйнга. – Я вас приветствую, Рэй.

Хрипящий Лэйнг промолчал. Его лысина слабо поблескивала в лунном свете, освещавшем нож.

– Ты ж говорил, его типа Дональд зовут? – с любопытством спросил Штырь.

Лэйнг зашевелился. Штырь еще раз пнул его в живот.

– Так и есть, – ответил Страйк. – Хорош ногами махать: покалечишь его, а меня потом по судам затаскают.

– А почему ж ты его зовешь?..

– Да потому… – начал Страйк, – эй, ничего тут не лапай, Штырь, мне твои отпечатки не нужны… да потому, что Донни живет двойной жизнью. За пределами этой берлоги… – Страйк подошел к холодильнику и положил левую руку, все еще в целехонькой латексной перчатке, на ручку дверцы, – он у нас героическая личность, бывший пожарный Рэй Уильямс, который живет в Финчли с Хейзел Ферли.

Распахнув дверцу, Страйк все той же левой рукой открыл морозильную камеру. Там лежали груди Келси Платт, уже высохшие, как плоды инжира, желтые, кожистые. Рядом – пальцы Лайлы Монктон, с пурпурными ноготками и глубокими отпечатками зубов Лэйнга. У задней стенки обнаружилась пара отсеченных ушей с небольшими пластмассовыми серьгами в виде рожков с мороженым и скукоженный кусок плоти, в отверстиях которого угадывались ноздри.

– Ё-моё! – вырвалось у Штыря, который наклонился поглядеть из-за спины Страйка. – Ё-моё, Бунзен, это ж…

Захлопнув дверцы морозильной камеры и холодильника, Страйк повернулся к своему пленнику.

Лэйнг затих. Страйк не сомневался: он уже шевелит своими хитрыми лисьими мозгами, чтобы придумать, как обернуть эту пиковую ситуацию к своей выгоде, представить дело так, что Страйк его подставил, подбросил или подтасовал улики.