– Я не очень понимаю, – сказал Блумквист. – Ведь Веннерстрём – заметная величина среди биржевиков. Если я правильно помню, он миллиардер…

– «Веннерстрём груп» потянет приблизительно на две сотни миллиардов. Ты имеешь в виду, зачем миллиардеру вообще гоняться за жалкими пятьюдесятью миллионами?

– Ну да, зачем ему рисковать – ведь столь откровенное мошенничество не может остаться безнаказанным?

– Не уверен, можно ли назвать эту операцию откровенным обманом. Отчет Веннерстрёма единодушно одобрили топ-менеджеры ППП, а также сотрудники банка, правительство и аудиторы риксдага.

– Но в любом случае для Веннерстрёма пятьдесят миллионов – пустяковая сумма…

– Согласен. И все же не забывай: «Веннерстрём груп» – инвестиционная компания, торгующая всем, что приносит прибыль: ценными бумагами, опционами, валютой… Да и много чем еще. Веннерстрём заключил контракт с ППП в девяносто втором году. А ты помнишь осень девяносто второго? Тогда рынок находился в подвешенном состоянии.

– Конечно, помню. Я как раз взял кредит на покупку квартиры под нефиксированные проценты, а в октябре ставки Центробанка взлетели до пятисот процентов. Так что я целый год выплачивал ипотеку – девятнадцать процентов.

– Да уж, помню я эти времена, – усмехнулся Роберт. – Меня самого это тоже коснулось. И Ханс Эрик Веннерстрём, так же, как и все остальные игроки на рынке, пытался решить те же проблемы. Его компании вложили миллиарды в самые разные ценные бумаги, но наличных им явно не хватало. И вдруг выяснилось, что раздавать новые ссуды невозможно. Обычно в таких случаях продают какую-нибудь недвижимость для компенсации ущерба и латают дыры в бюджете. Но в девяносто втором никто не хотел покупать недвижимость.

– Проблема ликвидности.

– Вот именно. И не только у Веннерстрёма. Любой бизнесмен…

– Не называй его бизнесменом. Называть бизнесменами таких, как Веннерстрём, – значит, оскорблять серьезных представителей этой профессии.

– Что ж. Каждый биржевой делец рано или поздно сталкивается с проблемой ликвидности. Итак, Веннерстрём получил шестьдесят миллионов крон. Шесть из них он вернул, но только через три года. Расходы на проект «Минос» не могли обойтись больше чем в миллион. А теперь подсчитаем: только рента с шестидесяти миллионов за три года обернется вполне приличным доходом. Все зависит от того, как и куда он вкладывал деньги. Он мог удвоить или утроить полученный от ППП капитал… Впрочем, хватит об этом дерьме. Давай лучше выпьем.

Глава 2

Пятница, 20 декабря

Драгану Арманскому стукнуло пятьдесят шесть лет. Он родился в Хорватии. Его отец, армянский еврей, был родом из Белоруссии, а мать – боснийской мусульманкой греческого происхождения. И поскольку она отвечала за его культурное развитие, то, став взрослым, он оказался в той необъятной и неоднородной группе, которую средства массовой информации определяют как мусульман. Миграционная служба, как ни странно, записала его сербом. Судя по паспорту, он имел шведское гражданство, а на фотографии красовалось четырехугольное лицо с массивной челюстью, темной щетиной и седыми висками. Его часто называли арабом, хотя среди его предков не было ни единого араба. Зато все эти генетические мутации давали повод сторонникам расовых теорий считать его представителем низшей расы.

Внешне Арманский смахивал на типичного мелкого мафиозо из американского гангстерского фильма. На самом же деле он не занимался контрабандой наркотиков и не был киллером мафии. Он был одаренным управленцем, который еще в начале 1970‑х годов дебютировал всего лишь как ассистент экономиста охранного предприятия «Милтон секьюрити», а спустя три десятилетия достиг должности исполнительного директора и оперативного управляющего.