Слишком жирная, слишком тощая – как люди могут быть такими жестокими? Неужели в двух настолько противоположных мнениях может быть хоть доля искренности? Или из этого следует сделать вывод, что мужчины никогда не говорят правды? Кортни не знала, что и думать.

Глава 4

Элрой Брауэр пребывал в благостном расположении духа. В его доме еще никогда не было столько людей с тех пор, как он его построил. Вчера он весь день бездельничал, но его это ничуть не беспокоило. У него не было желания возвращаться за плугом в Уичито, тем более в таком похмелье, в каком проснулся. Но и похмелье его нисколько не смущало. Мужчине нужно время от времени напиваться. К тому же у него была приличная компания: Билл Чепмэн и остальные устроились на ночлег в сарае вечером третьего дня и, празднуя победу, выпили немало виски. Только двух Джоев не было с ними – сразу после бойни они уехали на юг. А вечером явился доктор с двумя дамами и ковбоями. Разве можно было представить, что за его столом когда-нибудь будут ужинать дамы? И это были настоящие леди. Это сразу было понятно по их дорогим дорожным платьям и манерам. И по их нежной белой коже, само собой. Младшую он даже вогнал в краску.

Элрой был бы счастлив, задержись они на ранчо на несколько дней. Плуг вместе с быками подождут. Чепмэн заплатил за хранение, и Элрой мог забрать их, когда захочет. Но доктор сказал, что они уедут утром. Да еще настоял на том, что на рассвете пойдет на охоту, чтобы отблагодарить Элроя за ужин. Что ж, пусть постреляет, в этом нет ничего плохого. Хороший человек этот доктор, воспитанный. Заметив три царапины на шее Элроя, предложил ему какую-то целебную мазь.

Когда об этих царапинах зашел разговор, Элрой немного занервничал. Не то, чтобы он почувствовал стыд, вовсе нет. Только о таких вещах не принято говорить при дамах: об изнасилованиях и о том, что случилось в индейском лагере. Но доктор не спросил, как фермер получил эти царапины, а сам Элрой не стал рассказывать.

Месть доставила ему необычайное удовольствие. К тому же теперь не нужно было волноваться о близости индейцев к его дому. Черт возьми, убить их оказалось очень просто. Позабавиться с их женщинами тоже было несложно. Почему поначалу индейцы вызывали у него такую тревогу, он не понимал. И неуверенность, родившаяся, когда он увидел, что маленькая дикарка, поцарапавшая его, только наполовину индейской крови, продлилась не дольше мгновения. Ее глаза смотрели на него с такой ненавистью. Но он все-таки взял от нее, что хотел. Элрой был чересчур возбужден происходившими вокруг убийствами, чтобы отпустить ее. Элрой даже не понял, что девочка умерла до того, как он закончил. Чувства вины из-за случившегося он не испытывал, только раздражение оттого, что никак не мог забыть эти глаза.

Решив, что дамы уже встали и оделись, Элрой отправился в сарай пригласить их на завтрак. Доктор с Далласом тоже должны скоро вернуться с охоты. Второй помощник, Соррель, брился у колодца и, наверное, опять рассказывал всякие небылицы Питеру. Элрой боялся, что Питер скоро оставит его. Парень поговаривал о желании записаться в Седьмой кавалерийский полк, чтобы сражаться с индейцами. Элрою оставалось лишь надеяться, что он хотя бы дождется окончания сбора урожая.

Кукурузное поле Элроя начиналось в двадцати ярдах от его бревенчатого дома. Высокие стебли плавно покачивались. Если бы Элрой, направляясь к сараю, заметил это, он бы мог подумать, что в поле бродит какое-то животное, потому что ветра в ту минуту не было, ни малейшего дуновения. Но он ничего не заметил. Он думал о том, что, как только доктор Хорте со своей компанией уедет, нужно будет ехать в Уичито за плугом.