Молния разрезает короткими вспышками плотную стену из дождя, капли которого нещадно колотят по спине, и я бросаю последний взгляд на оставшийся позади полигон. Теперь он не напоминал огороженную тюрьму строго режима. Новый персонал, новые технологии, другой уровень жизни и равноправие для всех, кто находится по ту сторону огромного каменного забора. Они всё еще нихилы, их всё ещё выращивают искусственно с помощью нашей энергии, они смертны, но их способности уникальны, как и раньше, и теперь бессмертные платят за использование их талантов, а это значит, что нихилам не нужно быть рабами, не нужно бояться своего хозяина. Они по-прежнему находятся на низшей ступени нашей цивилизации, но теперь у них есть определенные гарантии, что с этой ступени их никто не столкнет к самому подножию лестницы. Это большее, что я мог сделать для тех, кого выращивают из пробирки, – даже справедливость на Едином Континенте одета в мрачные оттенки чёрного.

Дождь касается губ влажными поцелуями, ласкает подбородок и шею.

«Нейл… Неееееейл…» У него ее голос, и я стискиваю зубы, чтобы не согнать наваждение, пусть оно шепчет её шёпотом, пусть смеётся вот так, её смехом.

«Нейл, просыпайся…» И я распахиваю глаза, чтобы встретиться с её глазами цвета ясного неба, чтобы прижать её к себе двумя руками, так, чтобы охнула от боли, пока я бесконечно долго вдыхаю запах её волос.

Очередное воспоминание из прошлого, вернувшееся кошмаром, как всегда, настолько реальное, что ощущается каждая деталь. И я опрокидываю её на спину, набрасываясь сверху, исступлённо целуя губы и скулы, кусая ключицы и сжимая ладонями грудь, пока она не начинает всхлипывать от нетерпения и желания, пока не начинает выгибаться мне навстречу, зарываясь руками в мои волосы. Распахнула ноги, приглашая, и я с готовностью собираю пальцами её влагу, пробую на вкус, чтобы в следующий миг уже оказаться внутри нее, окончательно прогнать воспоминания, убедиться, что наше прошлое осталось в том ночном кошмаре и больше никогда не вернется. Я, чёрт подери, не позволю больше никому покуситься на моё счастье.

Мы успеваем отдышаться буквально за секунду до того, как тяжёлые двери распахиваются, и комнату заполняет звонкий детский смех и тихий женский шёпот, остающийся в коридоре.

Нейман врывается в комнату и бесцеремонно запрыгивает на кровать, ныряет под одеяло к матери, а я прикасаюсь осторожно пальцами к маленькой головке с чёрными волосами и вспоминаю. С каждым годом воспоминания причиняют всё меньшую боль, правда, в этом заслуга далеко не времени, а их, моего сына и моей жены, которые наполняют память новыми кадрами.

Да, моей жены, законной и единственной. Лия Милантэ-Мортифер. Она не стала отказываться от своей фамилии, сказала, что её точно так же дал ей я.

Правда, это было после того, как я убил Селену, обязательное условие для того, чтобы сделать Лию своей женой. Она никогда не спрашивала меня, как умерла Селена, мы не говорили об этом, но она никогда не была глупой девочкой и наверняка понимала, что я не мог позволить Селене умереть быстро и безболезненно после того, что эта тварь сделала. А впрочем, она в нашей жизни оказалась лишь досадным препятствием, которое следовало устранить, чтобы провести ритуал бракосочетания по всем законам Деусов, с принесением клятв и укреплением уже существующей связи. Тогда, в день нашего бракосочетания, я убил Лию нихилом и воскресил бессмертной.

Но это было после того, как она родила нашего сына Неймана, первого в истории Деуса со способностями нихила. Он потом не раз и не два будет доводить до истерики неожиданными исчезновениями во время прогулки свою няню и Мию, которую мы удочерили, чтобы она по праву могла носить титул принцессы Континента.