— Да куда ты захочешь. Ресторан, кино… Честно говоря, я не хожу на свидания, не знаю, куда водят девушек. Ты могла бы мне помочь в этом, мм? Что скажешь? — как бы невзначай провёл рукой по плоскому животу, и даже через одежду кожу обожгло от этого касания.

— На свидания ходят парами, — взяв его за запястье, отвела руку. — А мы не пара, — отскочила, как ошпаренная. — К тому же, ты сам говорил, что моя еда лучше ресторанной. Вот, пирог, ешь.

— Спасибо, Тая, — не глядя на неё, отпил из чашки, отодвинул от себя тарелку. — Я не голоден.

Она замерла у плиты.

— Что-то не так? — поинтересовалась прохладным тоном.

Что-то? Всё не так. Всё! Он, как идиот, спит на диване, сдав ей свою кровать, ждёт по два часа, пока она освободит душ, день и ночь думает о ней и заботится о её комфорте. И в благодарность получает лишь ледяное равнодушие.

— Нет, просто не голоден, — отодвинул чашку. — И кофе ты готовить не умеешь.

— Но тебе же нравился всегда… — прошептала, глядя на спину уходящего Али. — Да плевать.

* * *

— Ну же, сынок. Скажи. Давай. Ма-ма, — растягивая гласные, кривлялась перед сыном на манер обезьянки из его любимого мультика, но сын наотрез отказывался разговаривать. — Ну же, малыш.

Сын лишь радостно улыбался, играя любимой машинкой, и тихо жужжал, имитируя звук двигателя.

— Вот же упрямый, — резко поднялась на ноги и, схватившись за спинку дивана, сползла по ней обратно. Снова это головокружение… Нет, мне точно нужно отдохнуть. Слишком много всего навалилось в последнее время. А частое головокружение — первый признак подорванного иммунитета.

Взглянула на большие настенные часы. Уже скоро должен приехать Али и отвезти нас в город. Пока Виталик будет у доктора, я смогу прогуляться, зайти в аптеку. В идеале, конечно, неплохо бы и самой навестить доктора, но сначала я должна помочь сынуле заговорить, а потом уже и о себе можно подумать.

Али прибыл минута в минуту, за что была ему благодарна. Чувствовала себя всё хуже, и дошло до того, что не смогла даже поесть. К головокружению подключилась тошнота, а перед глазами всё плыло — то ли от голода, то ли от недосыпа.

Воспользовалась моментом, когда сын зашёл в кабинет доктора, а меня попросили подождать за дверью, пошла к выходу, но тут же дорогу мне преградил Али.

— Вас проводить куда-нибудь? — спрашивал настойчиво, так, что складывалось впечатление — отказаться от помощи я не могу.

— Нет, спасибо, Али. Мне нужно кое-куда зайти, скоро вернусь. Побудьте лучше здесь на случай, если Виталика отпустят раньше.

Но мужчина не сдвинулся ни на миллиметр, продолжая сканировать меня взглядом.

— Я мог бы проводить вас. Сегодня футбольный матч, на улице полно пьяных.

— Али, — протянула предупреждающим тоном, но он всё также оставался на месте.

— Я к тому, что Марату Саидовичу не понравится, если с вами что-то случится. Вы, кстати, очень бледная. Всё нормально?

Глубоко вдохнула, чувствуя, как к горлу снова подступает тошнота. Благо, рвать больше нечем.

— Со мной всё хорошо, спасибо. Так это Марат велел следить за каждым моим шагом? — Не знаю, чего больше хотела услышать: «да» или же «нет», но сердце зашлось в приступе тахикардии при одном упоминании имени Хаджиева.

— Нет. Он велел заботиться о вас, как я заботился бы о своей сестре.

Стало вдруг приятно и тепло. Правда, не настолько, чтобы я согласилась изливать свои проблемы совершенно чужому человеку.

— Спасибо за беспокойство, — улыбнулась ему вполне искренне. — Но… Вы же не стали бы идти со своей сестрой в аптеку?

— Вы болеете? — он тут же напрягся, словно я действительно приходилась ему родственницей.

— Не сказала бы… Это ежемесячное недомогание, — кстати, может, именно из-за задержки мне стало так плохо? Нервы ведь прежде всего сказываются на женском здоровье.