— У меня есть одна догадка… В области вокруг Кудряшова сохранилось очень много старых церквей. Краеведческий музей области помогал вести работы по их реставрации, сохранению, исследованию и так далее. Собственно, Вотчин именно затем и приезжал в Кудряшово, поскольку был довольно известным экспертом. Я предполагаю, что каждый из тех, в чью квартиру забирались Сковородовы, когда-то был приглашен краеведческим музеем для работы или консультации по своей специализации. Только так можно объяснить, что у Сковородовых были их данные.

— Хочешь сказать, братья вышли на коллекционеров через музей?

— Не вижу другого варианта. Им необходимо было выяснить, кто именно приезжал в Кудряшово летом восемьдесят четвертого года, и они не нашли другого способа, кроме как обратиться в музей. Не знаю, почему им назвали сразу несколько имен. Может быть, ленивому музейному сотруднику лень было искать точные данные, и он назвал всех, кто был в области за последние пять лет. А может быть, Кирилл Сковородов решил исключить возможность ошибки… Не знаю.

— Но тогда в музее им должны были назвать и фамилию Вотчина!

— Думаю, что назвали. Но братья до него попросту не дошли. Найдя русалку, они успокоились. Вернее, успокоился Кирилл, а за ним и остальные. Олегу Борисовичу просто повезло. А если говорить о тех, кому еще повезло, то Зинаида Яковлевна Белова уехала из села за полгода до того, как в него вернулся Кирилл Сковородов. Потому она ничего и не знала ни о нем, ни о его братьях.

— Получается, тот мужик, бывший владелец русалки, убил Сковородова…

— Именно потому, что увидел другую фигурку, — закончил за него Макар. — Он, в отличие от Кирилла, знал, как выглядела русалка, и, думаю, не забыл ее за столько лет. Подозреваю, он окончательно сошел с ума, и Наталье Котик очень повезло, что она не стала его второй жертвой. Он пытал Сковородова всю ночь — наверное, добивался ответа, где же тот прячет настоящую русалку. А Кирилл не мог ему ответить, потому что считал эту настоящей. Интересно, понял ли он в конце концов, что ошибался?

Маша поежилась.

— Надо же… сколько смертей. В юности я читала один из рассказов о Маугли, и там люди убивали друг друга из-за ножа с драгоценным камнем, который он взял из сокровищ кобры.

— Вечная тема, — пожал плечами Илюшин. — Только кинжал имел действительную стоимость, а Сковородов и Эмма Григорьевна охотились за миражом. Как и все остальные, кто верил в мистические свойства русалки.

Он пару раз подбросил фигурку в воздух, поймал и вернул на стол.

— Лети-лети, лепесток, через запад на восток… Серега, ты был совершенно прав. Всем хочется чуда. А если чуда не случится, мы его сами придумаем. Собственно, за него сойдет все, что угодно. Беременность, к примеру. Или переменившийся характер тещи. Вовремя найденная работа. Любому самому обыденному событию можно найти мистическое объяснение. Нужно только захотеть и от души поверить. Правда, мне сложно представить, что человек с жизненным опытом Орлинковой так же охотно включился в эту игру, как и остальные. Она выглядела вполне здравомыслящей теткой, хоть и стала убийцей. Так почему? Не понимаю.

— Кто ее знает, — протянул Бабкин. — Думаю, женщины просто восприимчивы к таким игрушкам. Им хочется, чтобы можно было загадать желание и — хоп! — перед ней принц на белом коне. Или сама стала принцессой. Мужики все-таки рациональнее устроены.

— Думаю, чем обыденнее жизнь вокруг тебя, тем больше хочется найти в ней сказку, — предположила Маша. — А если есть о чем мечтать…

— Мне есть о чем мечтать, — тут же сообщил Илюшин. — Но мне бы и в голову не пришло повестись на нехитрые россказни старичка Вотчина.

— И мне, — присоединился Сергей. — Не говоря уже о том, чтобы убивать людей из-за этого.